Ледяной Рыбак. Альтраум I - стр. 17
– Мне письмо должно было прийти. – промямлил я с глупым видом.
Голубь сперва окунулся в сумку клювом, потом быстро перебрал перьями крыла, как пальцами, пухлую стопку конвертов и кинул мне один.
Писал юрист Lesto. Он уведомлял меня, что операция заморозки прошла исключительно успешно, что мои жизненные показатели надежно стабилизированы и тело поступило на контроль медицинского центра. Кроме того он сообщал, что мои игровые данные пересланы указанным в документах родственникам, которые, как он полагает, в ближайшее время захотят со мной встретиться и для лучшей организации этой встречи мне желательно указать пункт своего нынешнего местоположения, каковой сама Lesto выяснить не то, чтобы не может, но любая слежка, пусть даже согласованная с игроком, противоречит духу компании и возможна лишь в строго оговоренных случаях, к каковым данный не относится.
– Мне надо сейчас послать письмо, – сказал я голубю.– Ты… вы не знаете, где можно найти бумагу и что-нибудь пишущее?
– Три медяка плюс еще один за отправку, – неожиданно ответил голубь, от которого я почему-то осмысленных речей не ждал, несмотря на шарф, фуражку и явную грамотность.
– Да… простите. Но у меня пока нет денег.
– Деньги у тебя на шее висят, дубина, – презрительно ответил голубь.
Кажется, мне тут еще только бабочки не хамили. Интересно Альтраум заботится о самоуважении игроков.
Я ощупал шею и обнаружил на ней шнурок, а на шнурке, уходящем за ворот рубахи, – замшевый мешочек, такой маленький и легкий, что заметить его было сложно. В мешочке было десять маленьких темных медных монеток. Отсчитав четыре, я был вознагражден следующим фокусом – голубь вытащил из сумки чистый, хотя и слегка мятый листок бумаги, оттуда же извлек крошечный пузырек с черной густой жидкостью, а потом, цокнув клювом, вырвал у себя из хвоста перо. Все это было вручено мне, причем голубь еще и сумку развернул ко мне твердым плоским верхом – чтобы писать на ней.
Впрочем, это не помогло. Я никогда много не писал руками, эпоха клавиш и жк-экранов избавила человечество от этой древней кабалы, но все-таки в детстве мама давала мне писать прописи, да и рисовал я недурно, поэтому ничем нельзя было объяснить тот факт, что руки у меня тряслись как при паркинсонизме, я не смог написать толком ни одой буквы и добился через пять минут лишь очень плохого намека на гигантскую букву Е посреди листа в окружении многочисленных клякс.
– Да что же такое!
– У тебя что, навык каллиграфии есть? Так куда ты лезешь? Давай еще медяк за новый лист и хватить валять дурака, диктуй.