Ледяной дождь - стр. 66

Час пик как раз подходил к тому моменту, когда все, кто должен был уйти с работы полчаса назад, вдруг решили, что опаздывают. То здесь, то там на глаза попадалась сидящая за рулем глупая человеческая душа, с сигаретой, зажатой в зубах, с полностью опущенным стеклом. Выпускающая наружу дым и впускающая внутрь моросящий дождь. Логан с завистью смотрел на них.

У него появилось чувство, что детектив-инспектор Инш своей речью о «привилегиях звания» хотел сказать ему о чем-то еще. О чем-то неприятном. Он медленно провел рукой по голове.

Не удивительно, что Инш прочел Стиву закон об охране общественного спокойствия и порядка. Один пьяный полисмен может всей конторе доставить кучу неприятностей. Логан представил газетный заголовок: «Голый легавый погрозил мне своей дубиной!» Если бы он был непосредственным начальником Стива, он тоже устроил бы ему хорошую взбучку.

Вот тут-то и кликнуло. Инш ведь прямо сказал: «Это одна из привилегий вашего звания: вы наблюдаете за теми, кто находится ниже вас на ветках дерева». Он – детектив-сержант, Стив – констебль. Они вместе гуляли, облажались и Логан ни черта не сделал, чтобы не дать констеблю напиться до поросячьего визга и раздеться догола как полному идиоту.

Логан застонал.

Это задание было наказанием как для Стива, так и для него. Через двадцать пять минут они выбрались из машины Нервного Засранца у полуразрушенной фермы, расположенной на удаленном, хаотично застроенном участке земли на окраине Культса. То, что осталось от дороги, захватил подлесок. Само невзрачное здание фермы стояло, насупившись, у конца дороги, и серый камень проливал слезы под нескончаемым дождем. Вокруг расползлись брошенные хозяйственные постройки, остановившись на пустырях, заросших травой и сорняками по пояс высотой. Стебли и листья разросшегося крестовника и дикого щавеля стали ржаво-коричневыми под зимним небом. На покрытой шифером крыше выделялись два оконных проема, глазевшие на мир невидящим взглядом. Внизу, на красной полинялой двери, краской была выведена цифра шесть. На каждом из беспорядочно разбросанных строений белой краской был намалеван номер. Каждая поверхность лоснилась от моросящего дождя и отражала ровный серый дневной свет.

– Уютненько, – сказал Логан, и тут же в нос ему ударил запах. – О Господи Иисусе! – выдохнул сержант и закрыл рот и нос ладонью.

Это была отвратительная затхлая вонь разложения. Запах мяса, слишком долго лежавшего на солнце.

Запах смерти.

Констебль Стив икнул, потом еще раз и ринулся в кусты, где его с шумом и обильно вырвало.