Ледяная трилогия (сборник) - стр. 93
А проснулись уже в Красноярске.
Здесь надо было искать прежде всего Эп и Рубу, а потом уже – новых братьев и сестер. На вокзале нас уже ждали: иркутские чекисты сообщили в Красноярск о поезде Дерибаса, машина доставила меня и Иг в городское управление ОГПУ. Фер осталась в поезде с Кта. Первым делом мы на машине отправились по нашему старому адресу. Но домик, на террасе которого я услышал разговор пьяного ломовика с лошадью, был пуст. Наши братья покинули его. Соседи ничего не знали. Вернувшись в управление, Иг потребовал оперативные сводки за последний месяц. В одной из них сообщалось об угоне грузовой автомашины, принадлежащей городской хлебопекарне. Тремя днями позже эта машина была найдена брошенной в Канске. Там же угонщики сели на поезд, их опознала билетерша на вокзале. Они взяли билеты до Хабаровска. Значит, они уже были там! Эп и Рубу пробирались к нам на помощь, не ведая, что нам уже помогли. Теперь требовалось найти их в Хабаровске. Или уже в другом сибирском городе? Но мы-то ехали в Крым! Возвращаться было невозможно: мы везли Лед на запад, чтобы искать и пробуждать сердца. Эп и Рубу ждали нас где-то на востоке. Огромные российские расстояния угнетали: люди терялись на таких просторах, как песчинки. А братья – и подавно. Иг послал телефонограмму в Хабаровск: задержать только живьем двух опасных преступников; каждый, кто осмелится в них стрелять, пойдет под суд. Зловещие маховики ОГПУ завертелись: Эп и Рубу начали искать с новой силой.
А мы начали свой поиск: черный «форд» выехал из ворот здания ОГПУ на улице Ленина. На заднем сиденье его расположились мы с Фер. Красноярск тоже не обрадовал нас: два дня колесил «черный ворон» по городу, напоминая жителям о ночных арестах, два дня перед нами распахивались двери университета, казармы, трех общежитий, четырех школ и больницы. Лица людей проплывали мимо сердечного магнита бесконечной чередой. Но наших не оказалось среди них.
На третьи сутки мы покинули Красноярск.
Мы с Фер привыкли к нашей работе. И уже не так уставали от сердечного просвечивания городов.
Следующим был Новосибирск.
И там нам повезло. Едва мы просветили рынок, чувствительное сердце Фер встрепенулось: кто-то есть. Сперва я не почувствовал ничего. Потом – почувствовал, но уже вместе с моей удивительной сестрой. Мы кружили вокруг рынка, но не видели нашего, хотя остро чувствовали его. Это продолжалось более часа. Фер стала впадать в отчаяние: она взвизгивала и била себя в грудь, словно заставляя сердце видеть точнее. И вдруг стало ясно, откуда идет