Ледяная кровь - стр. 4

– Да у неё кожа горит, – сказал он, скривившись в усмешке.

– У неё жар, – ответила мама полным отчаяния голосом.

Вздрогнув, я тяжело вздохнула. Спрячь свой жар. Погаси его. Успокойся.

– Не боитесь заразиться? – спросила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Твоя болезнь не заразна, – он подтолкнул меня к выходу, крепко держа за руку. Яростно пытаясь вырваться, я опрокинула ведро с красными ягодами, которые собирала перед снегом. Они рассыпались по полу, как капли крови, и он давил их сапогами, выталкивая меня на улицу под свет луны.

Давление в груди нарастало. Казалось, что огонь из очага проник мне под ребра и хотел вырваться. Бабушка описывала это чувство, но раньше мне не приходилось его испытывать. Внутри меня как будто разрастался огненный шар, который рвался наружу. Мне хотелось снять кожу, чтобы выпустить его.

Боль нарастала, и мне показалось, что она убьет меня. Я закричала и вокруг меня образовалась оболочка из обжигающе горячего воздуха, накрывшая моего противника. Он отпустил меня и упал на землю, корчась от боли. Я бросилась в хижину, где мама отбивалась от другого солдата, который тащил ее к выходу. Схватив полено, я изо всех сил ударила его по затылку. Он качнулся в сторону и упал.

Я взяла маму за руку, и мы бросились прочь. Обожжённый мною солдат все еще стоял на четвереньках, уткнув лицо в снег.

Пробираясь сквозь высокие сугробы, мы быстро бежали прочь от нашего дома – дома, где всегда было тепло и безопасно. Из-за страха и смятения мысли мои замерзли, как и пальцы. Я должна была увести маму в безопасное место. На развилке дороги я свернула направо, в сторону леса, где можно было затеряться среди сосен, которые росли так густо, что снег не достигал земли.

– Слишком холодно, – глухим голосом сказала мама, опираясь на мою руку, – и негде укрыться. Нам надо в деревню.

Развернувшись, мы кинулись в сторону деревни. Мы шли мимо дворов и домов до тех пор, пока мама совсем не выбилась из сил, и мне пришлось тянуть ее на себе сквозь сугробы, которые волнами застыли на тропинке. Когда мы, едва дыша, приблизились к кузнице, я увидела оранжевые огни на деревенской площади.

– Факелы, – прошептала я, рукой отталкивая мать назад.

Это казалось невероятным. Сколько я себя помнила, я приходила в деревню по крайней мере раз в неделю, не только для покупки еды и других припасов. Мне хотелось ускользнуть от одиночества нашей крошечной хижины, поздороваться с людьми и улыбнуться им, вдохнуть запах свежеиспеченного хлеба и иногда уловить тонкий аромат розовой воды, идущий от жен и дочек лавочников. И хотя я никого не могла назвать своим настоящим другом, люди всегда отвечали мне, когда я здоровалась, многие в деревни брали у моей матери настойки для заболевшего отца или сестры, или ребёнка.