Леди замка Уотервик - стр. 8
Именно это и было написано у меня на лице. Здесь и сейчас я не собиралась скрывать свои мысли и чувства. И отец, осознав это, еще больше нахмурился и затем уточнил:
– Ты действительно веришь в то, что те копейки, которые мы от тебя за эти годы получили, могут считаться достойной помощью?
Ой, зря он так. У меня ж было время навести справки, узнать в подробностях, что и куда тратилось. Я ж теперь женщина подкованная, могу дать финансовую справку не хуже своего поверенного или казначея.
А потому я ответила ровным тоном, тщательно сдерживая свое превосходство и продолжая изображать дочернюю почтительность.
– За эти, как вы говорите, копейки, батюшка, вы с матушкой и лошадей новых купили, и обстановку в замке полностью обновили, и крышу перекрыли, и даже плодовый сад высадили, вырубив старые деревья. Рассказать, как распорядились полученными средствами мои братья и сестры?
Тяжелое массивное кресло, созданное именитым краснодеревщиком из торанга[1], с грохотом отодвинулось. Ножки заскрежетали по паркету. Что называется, не свое – не жалко. Обиженный в лучших чувствах отец, даже не подумав позаботиться об имуществе дочери, резко поднялся и тяжелым шагом вышел из обеденного зала. Молча.
На меня сразу же уставились оставшиеся родственники. Смотрели с неодобрением, сожалением, раздражением, недовольством, жадностью. Да-да, той самой жадностью, которая не позволяла им оставить в моих карманах хоть копейку, которая внушала им всем необходимость клянчить у меня деньги до последнего, прикрываясь теми или иными причинами, не думая о моих собственных желаниях. Как же, я ведь была бездетной, а значит, в деньгах не нуждалась. Это мои дражайшие родственники вынуждены были растить кто троих, кто пятерых, кто шестерых детей. Им нужно было тратиться на все эти голодные рты. И тратиться постоянно, в большом количестве. А я… Мне-то деньги зачем?
– Я так поняла, десерт вам не пришелся по душе? – мило улыбнулась я. Хотят жесткости в отношениях – будет им жесткость. Без еды как минимум оставлю. Может, все же поумнеют. – Приказать слугам уносить блюда со стола?
Что уносить? Еду? Из-под носа у этих вечно голодных ртов?
О нет. Мысли о наличности или о моем непристойном, по мнению родственников, поведении были сразу же забыты. То, что подавалось в моем замке здесь и сейчас, ни один из родичей не увидит у себя дома никогда.
Естественно, следом за отцом никто не ушел. Даже матушка, и та осталась на месте и продолжила попивать свой любимый чай. Все они сидели с угрюмыми лицами, тщательно изображая недовольство, и упорно ели то, что еще осталось на столе. Я глубоко сомневалась, что к концу ужина не доеденным останется хоть что-то. С такой прожорливой родней слугам придется питаться исключительно хлебом с чаем. Причем хлебом вчерашним, непонятно как завалявшимся на кухне.