Леди-служанка - стр. 9
Миссис Монтфорд,
экономка имения Вашей светлости».
Господи, неужели это уже пятое ее письмо по поводу этой рухляди? Она что, помешалась на этой проклятой башне? У Уолрейфена не было ни малейшего желания размышлять над этим. Правда, она наняла архитекторов. Да, при такой экономке вполне можно было вообще ничего не предпринимать и просто забыть, как ему и хотелось, о Кардоу и обо всем, что с ним связано. Это было бы великолепно!
Так. Идем дальше. А это что? Ее очередная жалоба – на сей раз по поводу дяди Элиаса. Бедный старик, вероятно, не знает ни минуты покоя.
«Милорд, Вашему дядюшке становится все хуже: похоже, что он страдает от разлития желчи. Он никого к себе не подпускает, а на прошлой неделе запустил в доктора пустую бутылку, когда тот усаживался в экипаж. Но поскольку с его зрением происходит то же самое, что и с печенью, бутылка, слава богу, не попала в цель. И все же я умоляю Вас обратить на него внимание и убедить его…»
– Мадам, – пробормотал Уолрейфен, обращаясь к листу бумаги, – уж если вы со своей дотошностью не сумели его ни в чем убедить, то где уж мне.
– Прошу прощения, милорд? – Оторвавшись от работы, взглянул на него Огилви.
Уолрейфен двумя пальцами поднял письмо, как будто это был грязный носовой платок.
– Ах, экономка, – понимающе усмехнулся молодой человек.
Да, экономка, постоянный источник раздражения. Грустно улыбнувшись, Уолрейфен убрал письмо в папку, а затем, непонятно почему, вытащил из стопки другое, отправленное в марте два года назад, которое читал с удовольствием.
«Милорд, Ваш дядя опять меня выгнал. Прошу Вас, сообщите о своем решении: мне остаться или уйти? Если я должна уйти, то хотела бы получить один фунт восемь шиллингов шесть пенсов: столько я заплатила аптекарю на прошлой неделе, когда Ваш дядя нарочно проглотил ключ от ящика с деньгами. (Мы обменялись бранными словами, когда у него возникло желание купить в деревне незаконное бренди.) Если же я должна остаться, то, прошу Вас, незамедлительно напишите ему: ключ от ящика с деньгами нужно вернуть, иначе не на что будет купить даже продукты».
Бедный дядя Элиас! Стоило Уолрейфену представить себе, как старик копается в содержимом горшка, а миссис Монтфорд в нетерпении стоит рядом, его одолевал гомерический хохот. Вот и сейчас он рассмеялся, не обращая внимания на недоуменный взгляд Огилви, и взял другое письмо. О да! Это было написано ранней весной, когда она перевернула в замке все вверх дном, и ему даже стало любопытно, на что теперь похожа эту рухлядь.
«Милорд, знаете ли Вы, что в нижнем ящике комода, который стоит в Вашей прежней туалетной комнате, лежат шесть дохлых жаб? Бетси сказала, что, уезжая в Итон, вы отдали строгий приказ ничего не трогать. Но поскольку это было в 1809 году, а сейчас 1829-й, я подумала, что лучше все-таки очистить комод. Могу ли я добавить, что, к сожалению, от упомянутых жаб теперь осталась только пыль? Сочувствую вашей потере.