Леди предпочитают брюнетов - стр. 16

– Почему это он бешеный? – Владыкина непонимающе поглядела на подругу.

– Потому что у тех, у кого с башкой не в порядке, повышенная тяга к этому делу.

– Ааа, – протянула Марго.

– Ты же сама рассказывала, какой он. Из тех, кто долго не церемонится. На кровать толкнет, пряжку ремня эффектно откинет и понеслось… Кстати, это хорошо ещё, что на кровать, а не где-нибудь в подворотне и на колени.

– Ну и так тоже могло быть, – нехотя заметила Маргарита, подперев подбородок потемневшей       от загара рукой и глядя вдаль на море. – Ещё и болтает в процессе. «А тебе так нравится? А как ты ещё хочешь?» Игрища эти его, если честно, иногда утомляли.

– А я люблю, когда с разговорами, – оживилась Вика. – Это заводит. У меня один мужик болтливый был. Но всё по делу. Грязные словечки там всякие в процессе.

– А дело хоть делал? Или болтал только? – усмехнулась Марго.

– Дело делал. Это ж прелюдия такая. А ролевые игры? Там вообще не интересно без разговоров.

– Там пока до секса дойдёт, устанешь от болтовни. Ерунда это всё. Мне нужно, чтоб вспышка, страсть, огонь, чтоб не до разговоров.

Вика обиженно выпятила нижнюю губу.

– Ну, нам с тобой всегда разное нравилось. Мне, например, в юности бабушка так говорила: «От страстных мужчин лучше держаться подальше. Они приносят в жизнь женщины несчастья. Огонь их страсти обладает разрушительной силой и сносит всё на своём пути. А выбирать надо простого парня, который будет тебя любить и уважать». Вот. Я бабушке верю.

Марго на это промолчала. Потому что обижать подругу не хотелось, ведь Олег-то её совсем не такой, какого советовала бабушка…

– Так, а где там наши? – Вика отставила пустой бокал и вытянула шею, норовя увидеть с балкона, что там внизу делается.

– С утра уже у бассейна.

– Пойдём к ним, – предложила Виктория.

– Давай, – согласилась с готовностью Маргарита. – А то у меня через два часа массаж. …Я дура, Вик.

– В каком смысле?

– Только к концу отпуска записалась на массаж. Это такой кайф! Надо было сразу, как приехали, идти.

– А, ты про это!

– А ты о чём подумала?

– Да ни о чём. Не бери в голову, – отмахнулась Виктория.

٭٭٭

Иван, когда Олеся, с которой они всё-таки помирились, уехала домой, зашёл в свой электронный почтовый ящик, а конкретно в папку «Корзина», и сохранил все фото Маргариты Валерьевны в самые дальние дебри своего компьютера. Сложно сказать, зачем. Он и сам не понимал, что с ним делалось. Мысли об этой женщине не просто будоражили, возбуждали. Они пьянили, дурманили, как крепкий алкоголь или наркотик. Мысли назойливые, упрямые, нахально лезшие в голову в самые неподходящие моменты. Например, когда Олеся во время просмотра фильма кладёт ему на плечо головку или гладит по щеке, отмечая, что уже щетина колется и пора побриться. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что все его фантазии – это просто утопия и в реальности ему ничего не светит. Это как возжелать кинозвезду или певицу. Глядеть и фантазировать можно сколько угодно. А она никогда ничего не узнает. Только ему почему-то от осознания этого становилось горько. И как-то муторно на душе было. Вина перед Олесей гложила. Он впервые за годы их отношений начал задумываться, а нужно ли ему всё это. Ещё недавно хотел жениться. Уверен был в своём решении на все сто. Думал, что как только сможет позволить себе купить кольцо, сразу сделает предложение. А как на новую работу устроился и впереди замаячила перспектива достойного заработка, даже прикидывать начал, когда лучше позвать любимую девушку замуж. Решил, что в новогоднюю ночь будет в самый раз. До праздника ещё несколько месяцев, время подготовиться есть. Но всего четыре недели на новой работе перевернули всё с ног на голову. Двух лет крепких отношений словно и не было. Олеся начинала немного раздражать, покупка кольца ставилась под вопрос, а мысль о предложении под бой курантов и вовсе стала навивать тоску. Сам понимал, что не хорошо это. Стоило ли рушить то, что строилось так упорно и основательно, одним махом? И ради чего? Ради призрачных иллюзий? Ради возможности пофантазировать наедине с собой? Ни о чём большем он и думать не смел. Но с каждым днём увязал всё сильнее. И опасался, что кто-нибудь об этой его одержимости узнает. Чувствовал себя предателем, гулящим мужем, который тщательно ликвидирует все следы своей связи с любовницей и лицемерно улыбается в глаза супруге. Глупое чувство, потому что никакого повода для него, по сути, нет.