Леди предбальзаковского возраста, или Убойные приключения провинциалок - стр. 14

Я перечитывала свои черновики. Динара сидела на полу возле раковины, прислонившись к стене. У её ног лежала книжка «Полный курс актерского искусства». В кухню иногда долетало хихиканье малышни, строгое: «Ну–ка спать!» Вадика и звуки тихой резни ассасинов. И был ещё один звук – монотонное, глухое бух–бух–бух.

– Что ты пишешь? – подняла голову Ди.

– Сказку. Почитать?

– Давай, – подруга отложила книгу и приготовилась слушать. Я прочистила горло и вполголоса начала читать:

Сказ о вреде алкоголя и о том, как выбирали нового председателя на деревне.

Лето выдалось жарким, друзья. И не потому, что было аномально жарко, все-таки это Сибирь, хоть там солнце и бьет голову в жару, но все же земля остается верна своей холодности. Деревня жила своей неспешной, но весьма интересной жизнью. Идешь вечером по деревне, прыгаешь через коровьи лепехи, с наслаждением вдыхаешь запах дыма из горелых коровьих какашек – жгут какашки коровьи, потому что в горелом состоянии они губительно воздействуют на лёгкие голодных сибирских комаров – и невольно замечаешь как из того или иного двора застыл на тебе взгляд «интригливой» бабенки – внимательный и жгучий. Поведешь плечами, оглянешься на ближайший двор и вздрогнешь, когда в одной из дырок дровниц увидишь смотрящие на тебя внимательные глаза. Фух, блин. Отвернешься и поскорее деру…

– Опять с катушек съехала…  – внезапно произнесла Динара.

Я оторвалась черновиков и взглянула на неё.

– Кто?

Динара подняла на меня свои большие карие глаза.

– Соседка снизу. Видимо, смерть Михайловны на неё так повлияла.

Я прислушалась. Бух–бух–бух.

– Это она стучит?

Подруга рассмеялась, легко вскочила и поманила меня рукой.

– Идём в туалет.

– Зачем? – спросила я, вставая со стула.

– Идём – идём, там хорошо её слышно… Слышишь, как она своей тростью по потолку стучит? – спросила она, когда мы зашли в туалет.

Я замерла глядя на белое ведёрко, в которое от страха туалетный ёршик засунул свою голову. Тут я отчётливо услышала утробный голос соседки снизу:

– Татаро–монгольское иго!.. Вы Михайловну убили, твари! Весь ваш цыганский табор надо в милицию сдать!..

– Это она… Кому?!

Динара лучезарно улыбалась.

– Как – кому? Нам. Больная бабка… Временами у неё крышу напрочь сносит.

Из спальни послышалось шебуршение. Мы на цыпочках пошли проверить детей и обнаружили четырехлетнего Митю лежащим на полу. Он улыбался во весь свой рот и, прислоняясь ухом к крашенным доскам, ловил связь с соседкой снизу.

– Кто там? – тонко пропел он.

В ответ ему: бух–бух!

Митя повторил:

– Кто там?

Бух–бух!

Мальчик звонко рассмеялся и, схватил свой водяной пистолет, лежавший тут же, и два раза тюкнул им по полу. Снизу послышалось старушечье: «Кто та–ам?». Мальчик расхохотался на весь дом, а его мать изменилась в лице.