Леди, охранник и кусочек ткани - стр. 20

— Понимаю... — скривился Тиреннис. — Но...

— ...гарантирую, что ваши дамы не примут участия ни в одной опасной операции, — Арсиний добавил в голос стали. — Ни в одной.

Тиреннис нехотя кивнул, молча отойдя к окну. В большинстве драконьих домов строились огромные окна в пол на случай перевоплощения. В щели с удовольствием проникал ветер, но драконорожденных не пугал холод. Сейчас вид через стекло был однообразен — только белые шапки снега, да серые ветки деревьев.

— Еще несколько вопросов... — продолжил лорд, глядя на спину барона. — В последние полгода у вас были связи с иностранными агентами или правительствами вне работы?

— Нет, — барон ответил не поворачиваясь.

— Повернитесь, — повелительно проговорил Арсиний, и Тиреннис медленно развернулся. Он знал, что проходит очередную проверку. Драконы изначальной ветки чувствовали ложь лучше других, практически на физическом уровне.

«Значит он из изначальных...» — понял барон, уже предполагая, что уровень гостя намеренно скрыт. Это слегка успокаивало. Арсиний смотрел ему в глаза прямо, продолжая задать вопросы.

— Вы желаете достичь мира между Лисагором и Эльзасом?

— Да.

— Вы считаете своих доверенных лиц достаточно надежными?

— Да.

— За последние полгода с вами знакомились красивые молодые женщины любого рода с расчетом на интимные отношения?

— Нет.

— За последние полгода вы занимались сексом с кем-то кроме жены?

Мужчины скрестились взглядами.

— Нет, — однозначно ответил барон.

— Благодарю за ответы, барон, — сдержанно ответил Арсиний. — Завтра вы представите меня семье. Уверен, фадийцы скоро проявят себя. Я буду держать вас в курсе происходящего.

Распрощавшись, Арсиний вышел из дома барона и, не таясь, взлетел, делая круг над родовым поместьем Пикирующих. Лорд не скрывался, наоборот, демонстрировал возможным наблюдателям, что он — Кэйлус — здесь, на месте. Капкан установлен.

7. Глава 6. О том, что если нельзя, но очень хочется, то можно

После обеда оглушенная Ровена ушла в свою комнату и просидела там как минимум час. Пытаясь разобраться и с соловьями, и с собственными чувствами, она буравила взглядом собственное отражение.

В овальном зеркале, обрамленном блестящей посеребрённой рамой, отражалась высокородная дочь барона с ярко алеющими щеками, одетая в дорогое, специально для нее пошитое платье цвета сливочного масла. Знатная драконесса средней ветки с заранее известным будущим, в котором она однажды принимает руку равному себе и живет примерно так же как ее мать, мать ее матери и все до нее.

Разве можно разрушать свое будущее и будущее своих детей из-за соловьев? Ровена уже предвидела, что будет дальше. Глупо не предвидеть.