Леди, которая любила лошадей - стр. 28
Возможно, что и так.
И, наверное, другой человек, куда более рационально мыслящий, согласился бы с господином Одзиерским, признавши правоту его и доводы. Но здравомыслия Василисе никогда не хватало.
– Их можно вылечить? – повторила она вопрос, глядя в яркие голубые глаза. Отстраненно подумалось, что господин Одзиерский, наверное, имеет немалый успех у местных дам, а потому и привык держаться, пожалуй, чересчур уж вольно.
Вот и опять стол обошел.
К Василисе приблизился, протянул было руку, но она свои убрала за спину, и подумала, что не стоило идти сюда одной, что…
– Ах, вы так прелестно жалостливы! – воскликнул Одзиерский, склоняясь над Василисой. Пахло от него дорогою туалетной водой, бриллиантином и мятным полосканием для рта. Последним – особенно сильно. – И это чудесное, просто-таки чудесное свойство для женщины… женское мягкосердечие воистину готово спасти мир…
Голос его сделался низким, мурлычущим.
И сам он склонился еще ниже.
И показалось, что вот-вот он, ободренный бездействием Василисы, которое вполне можно было бы интерпретировать, как молчаливое согласие, сделает что-то воистину недопустимое.
– А знаете, я проклята, – сказала Василиса, глядя прямо в глаза.
– Простите?
– Проклята. Не слышали? Четыре моих жениха умерли. В муках, – на всякий случай добавила она, потому как просто известие о смерти на Одзиерского, похоже, не произвело впечатление. – Родовое проклятье… семейное… мужчины, которые… мне не нравятся…
Она выразительно посмотрела на Одзиерского, но, похоже, мысль, что он мог кому-то не понравиться, просто не приходила ему в голову.
– …умирают.
– Все? – выдохнул он.
– Избранные, – Василиса осторожно попятилась. Она не сводила с Одзиерского взгляда, уже жалея, что пришла сюда. – Так вы возьметесь?
– Простите?
Он моргнул, верно, приняв какое-то решение и, определенно, не в пользу Василисы. Взгляд его изменился, да и не только взгляд.
– За лошадей, – терпеливо повторила Василиса. – Возьметесь их лечить? Я заплачу…
– Простите, Василиса Александровна, – и голос его звучал иначе, исчезла бархатистая хрипотца, сменившись тоном равнодушным. – Однако к превеликому моему сожалению я не вижу смысла тратить силы на животных, которые в любом случае… бесполезны.
– Что ж, – Василиса подавила в себе желание сказать, что зачастую куда более бесполезны бывают люди, но… не поймет же.
И деньги не возьмет.
И… и, наверное, стоило бы молчать про проклятие, хотя бы пока… у него ведь явно интерес имелся, который можно было бы обратить к собственной выгоде. Вот только Василиса не умела так.