Леди, которая любила готовить - стр. 23

Кинула в рот.

И уставилась на Василису.

Правда, вскоре ее вниманием завладел тот самый господин, которому все же следовало бы представиться, раз уж судьба столь часто их сводит. Но он промолчал, а сама Василиса не обладала той смелостью, которая досталась Настасье. Вот уж кто не стеснялся нарушать приличия и первой представляться. Господин же прикрыл глаза и сделал вид, что дремлет, хотя Василиса и слышала его дыхание – ровное и спокойное, но вовсе не такое, как у спящих.

Пускай.

А девица перевела взгляд на толстяка, который не притворялся, но сосредоточенно жевал ватрушку, прихлебывая сладкий – а после пяти кусков сахару он иным быть не может – чай. А под взглядом этим он вдруг засмущался.

Покраснел.

И ватрушкой подавился.

– Нюся! – с легким упреком произнесла женщина. А девица лишь дернула плечиком. И одно это слово, разрушив блаженную тишину, будто дозволило ей говорить.

– А что я? Я ничего… скукотень какая, правда? А мы в Гезлёв едем. А вы куда?

Ответом было молчание. И Василисе вдруг стало жаль эту девушку, которая ничего-то дурного не хотела. Вон как сцепила тонкие, почти хрустальные руки. И в огромных лазоревых очах появилось обиженное выражение, того и гляди расплачется.

– И я в Гезлёв, – ответила она.

– А куда? Маменька хотела в «Талассу»[1], но оказалось, что там мест совсем нет! Представляете, ужас какой!

– Нюся…

– А я ведь говорила, что надобно еще с зимы договариваться, там санатория приличная. Зато маменькина подруга собиралась на villa «Carmen», но после передумала, потому что у ней дочка замуж выходит. Такая дура…

– Нюся!

– Так ведь дура и есть! Зачем выходить за первого попавшегося, кто предложение сделал?! И ладно бы красавец какой или богатый, так нет, чиновник из этих… из жандармов, – Нюся скривила прехорошенький нос.

– Что плохого в жандармах? – подал вдруг голос господин.

Он избавился от серого своего пальто, оставшись в сером же невыразительном костюме, впрочем, весьма недурного качества.

– А что хорошего? – Нюся тряхнула кудряшками. – Они волю народа подавляют! Кровавые псы режима…

– Нюся! – женщина даже привстала. – Извините, она у меня…

– Очень непосредственна, – господин позволил себе улыбку.

– К сожалению, – мрачно произнесла женщина и, приложив ладонь к груди, представилась. – Ефимия Гавриловна. Рязина. Из мещан… и вправду… подруга предложила… места оплачены, не пропадать же. Хотя и неудобно получилось. Но…

– Ой, мам, говори уже прямо, что свадьбу никак не перенести. И без того младенчик на свет недоношенным появится, – Нюся захихикала.

А Василиса подумала, что эта девушка ей совершенно не нравится.