Леди. Кошка. Некромант - стр. 27
Отчего-то от подобных мыслей стало тошно.
— Ну-с, дорогая княжна Елизавета Павловна, — проговорила Софья Александровна, опускаясь в одно из кресел, — поговорим?
Я села напротив и посмотрела на магиню.
Она крепче сжала рукоять своей трости, выполненную из серебра и потускневшую в силу возраста. Да, у вещей он тоже есть, этот возраст. А трость госпожи графини была очень старой. Наверняка что-то из наследия ее рода.
— Вам, наверное, очень любопытно, почему я попросила вас о подобной встрече, — сказала Явлонская.
— Не стану отрицать очевидного, — ответила, глядя в ее желтые глаза.
Она улыбнулась, и улыбка вышла несколько хищной. И да, сейчас графиня еще больше стала похожа на ворону.
— Видите ли, прежде я имела счастье быть знакомой с вашим дядюшкой, ныне покойным Петром Феоктистовичем. Мы имели некоторые общие интересы, и я уважала его как человека, который отлично разбирался в древностях.
— В древностях? — менее всего я ожидала услышать подобные слова.
— Мне всегда нравилось родовое имение Вяземских. Я знаю, Петр Феоктистович не жил в доме. Более того, здание долгие годы оставалось закрытым. Признаюсь, что не раз просила его продать дом. Но он отказывался.
Вот к чему она ведет, подумалось мне. Ей нужен дом!
«Или то, что находится в нем!» — шепнул кто-то внутри.
— Говорите прямо, госпожа графиня. Не надо ходить вокруг интересующей вас темы. И я отвечу так же прямо, потому что не люблю подобных долгих прелюдий.
Желтые глаза дамы вспыхнули, но не от гнева. Казалось, ей понравилась моя прямота. Стукнув тростью об пол, она улыбнулась и произнесла:
— Узнаю кровь Вяземских! Петруша… — начала было она и тут же осеклась. — Петр Феоктистович был точно такой же, как вы. Это и отличало князя от тех пустышек, коими полон сейчас двор.
Софья Александровна распрямила спину и спокойно добавила:
— Если прямо, то я желаю купить ваше наследство. И да, предугадывая ваш следующий вопрос, сразу могу ответить, что следила за процессом наследования и знаю, что Петр оставил дом именно вам.
Я удивленно приподняла бровь.
— Дом, что и говорить, старый, у него дурная слава, и я очень сомневаюсь, что такая молодая и деятельная девушка, как вы, пожелает в нем жить.
— Этот дом — мое родовое гнездо, — возразила я. — Зачем он вам, госпожа графиня?
— Скажем так, я хочу приобрести его не только как память о Петре, но и ради его коллекции древностей, а поэтому могу предложить очень хорошую цену, Елизавета Павловна.
Графиня наклонилась ближе ко мне, и я поймала себя на мысли, что ее глаза будто бы завораживают меня. Сейчас они походили на два золотых диска, внутри которых горело самое настоящее и живое пламя. Это пламя окутывало, но не согревало. Жгло, но не причиняло боли. И все же я усилием воли разорвала зрительный контакт, не сразу сообразив, что ко мне только что пытались применить магию подчинения.