Лёд. Рвущая грани - стр. 28
Лес продолжал молчать, оставляя без внимания седоволосого человека в капюшоне и его многочисленные вопросы. Вскоре Айсайар тоже покинул безмолвных великанов, шагнув в переход.
Глава 5. Жизнь за фасадом
Дарья
Цветущие старые липы пахли просто невероятно. Я прикрыла глаза, вдыхая как можно глубже неповторимый сладковатый аромат. Мне казалось, я бы вечность могла просидеть здесь – на облезлой лавке, в липовом парке, в самом центре города. Это место было своеобразным убежищем для моей души. Я приходила сюда каждый раз, когда не могла разобраться в себе или когда разбиралась слишком хорошо, чтобы понять, что моя жизнь в шестнадцать лет уже повернула куда-то не туда. Сейчас был именно тот случай.
Я сидела, взобравшись на лавку с ногами, положив подбородок на колени, и смотрела, как упитанные голуби выискивают крошки на выщербленном асфальте. Отчаяние захлестывало меня, то накрывало с головой, то позволяло глотнуть немного воздуха, чтобы после сразу же окатить новой волной тревоги, погрузить под воду. Женщина, с которой я жила (бабушкой я ее никогда не называла), сообщила мне, что следующие два года до своего совершеннолетия я проведу в интернате. Я слишком своенравная и взбалмошная, говорила она, и ее бедные нервные клетки уже слишком нервные, чтобы меня терпеть. Хотя, если быть честными, то они никогда у нее не были спокойными.
Мои родители погибли уже давно, причем смерть их была предсказуемой: мать умерла от передозировки запрещенных веществ, отец ушел следом за ней: что-то не поделил с кем-то важным в тюрьме. Я была совсем маленькой, и толком не помню ни одного из них. Только какие-то не связанные между собой обрывки воспоминаний всплывали периодически в моем сознании. Но нельзя сказать, что я дорожила ими. Скорее, наоборот – гнала их прочь. Женщина, с которой я жила, напротив, лелеяла память о родственниках, подпитывая ею ненависть ко мне. И я даже могла ее оправдать за все побои и унижения – она ведь видела во мне их, людей, которые покрыли ее, тогда еще не седую голову позором. Но ее идея с детским домом просто выбила из меня весь воздух. Несмотря на отвратительную атмосферу дома, у меня были друзья, была школа, в которой я училась практически на отлично. Мне этого хватало, чтобы быть счастливой. А теперь женщина, с которой я жила, хотела лишить меня и этого!
Обида сдавила грудь так сильно, словно кто-то жестокий положил мне прямо на сердце тяжелый камень. Голуби стали смазанными, а тротуар удивительным образом выровнялся, приобретая неведомую ранее привлекательность. Я всхлипнула и совсем не как взрослая вытерла нос рукой.