Лечим все, кроме истинности (вылечим всех) - стр. 76
Мне ли не знать, что тело – всего лишь тело. Отличный, слаженный механизм, где мириады клеток, десятки органов и систем работают как одно целое, но не более того. И есть нечто гораздо большее – то самое, что удержало Маллеса от перерождения, то самое, что помогало нам выстаивать тяжелые смены, как вчера. Сила духа… душа… неуловимая энергия, гораздо более мощная, неукротимая, чем все то, что так легко пощупать, разрезать, зашить…
Рик хотел сказать что-то еще, я собиралась спросить про Вагра. Давно задавалась вопросом – может ли он найти другую, переключиться, но в кабинет без стука и предупреждения ворвалась Латифа.
В первую минуту показалось – она расстроена. Но почти сразу я поняла – верлиса просто слишком взвинчена, не на шутку озадачена. Чудилось – вот-вот она засветится, как лампочка.
– Маллесу лучше, – выдохнула Латифа, расплылась в широкой улыбке и добавила: – Боже! Я так рада! Он замечательный вербер.
– Ну и в чем же тогда проблема? – изогнул бровь Рик, потому что верлиса мялась у двери и уходить не собиралась. По крайней мере, не сразу.
– Ттам… целая делегация к нему… Из нескольких миров… – Латифа беспомощно пожала плечами. – Я пыталась их выставить, объяснить, что приемные часы еще не наступили. Предложить вернуться днем. Но… – она пожала плечами снова – с раздражением, осуждением, беспомощностью. – Но вы же знаете верберов.
В коридоре, ведущем в стационар, и впрямь творилось невообразимое.
Ядовитые запахи лекарств, сильный, металлический – крови отошли на второй план. Сейчас тут витал густой запах пота – немного пряный, не столько неприятный, сколько излишне резкий.
Столько верберов из разных племен я еще никогда вместе не видела. Казалось, несколько олимпийских сборных по тяжелой атлетике сгрудились вместе и галдят.
Басистые выкрики мужчин перекрывали чуть более высокие, бархатистые женские. Время от времени слишком бурные излияния оборотней прерывало рычание вожаков. Они в толпе определялись сразу, без усилий.
Раттибор тряс косматой шапкой курчавых волос и усмирял соплеменников одними лишь рубленными, порывистыми жестами. Если кто-то не мог угомониться сразу, альфа останавливал на нем черный взгляд – тяжелый, как каменная глыба. Оборотень моментально затихал и еще долго помалкивал.
Голубоглазый великан Василевс, Глава второго поселения верберов, скалился, демонстрируя острые, как бритвы конусы клыков и только порыкивал. Его боялись сильнее, чем Раттибора. Но вряд ли больше уважали. Ядвиг – короткостриженный альфа третьего племени медведей-оборотней обходился короткими выкриками «А ну всем тихо!» или даже просто «Ша!»