Лечим все, кроме истинности (вылечим всех) - стр. 57
И все-таки погрузиться в работу с головой казалось намного разумней, чем сидеть как на иголках, трястись от страха, в ожидании василиска.
Некстати вспомнилась наша страсть, в операционной – неуместная, всепоглощающая, неуправляемая.
Как он сжимал меня руками, как целовал, как брал – раз за разом, словно в последний раз в жизни.
А потом… потом…
Стоп! Брошюра! Я метнулась в спальню и схватила тонкую книжицу с глянцевой обложкой.
Трактат был написан почти научным языком. Но главное, что из него следовало, наполнило живот теплом, заставило сердце забиться чаще.
Василиски выбирали себе спутницу только раз в жизни. И даже если она погибала, другой больше не находили. Обходились одноразовым сексом, связями без обязательств.
Обмен энергией с избранницей вызывал у крылатых змеев ну просто буйство гормонов. Тогда-то и начинался пресловутый гон.
В брошюре отдельно подчеркивалось, что у драконов гон – явление сезонное. И замешано оно на симпатии, невероятно усиленном либидо, влечении к женщине. У василисков гон наступал лишь после «переливания энергий» между ними и той самой, единственной. Крылатый змей сгорал от желания, сходил с ума от ревности. А если на горизонте появлялся соперник, у василиска сносило крышу окончательно. Крылатый змей мог сражаться и даже убить другого претендента на избранницу.
Власти перекрестья – нечто вроде парламента – официально разрешили василискам «брачные бои». В законе черным по белому писалось, что в таких случаях свою жизнь и здоровье соперник защищает самостоятельно. Что бы ни сделал крылатый змей, отвоевывая свою пару, его не накажут, даже не остановят. Незадачливому ухажеру придется разбираться самому. Знал он о природе василисков или же нет, никого не интересовало.
Из брошюры следовало: если василиск с кем-то из-за вас подрался, значит, влюблен всерьез, нашел свою пару. Иначе он просто бросил бы случайную любовницу, «подарил» счастливому сопернику, не трудясь завоевать ее или отбить.
Ого! А почему он сам-то не рассказал? Даже не намекнул ни разу?
Не на то, что хочет меня, возможно, даже сильнее, чем любую другую женщину в больнице – на то, что привязался сердцем и душой!
Увы! Кажется, Рик вообще не умел ухаживать. Ему проще было отпускать сальные шуточки, намеки, лапать, чем один раз поговорить по душам. Но если оценивать мужчину не по словам, а по делам… пожалуй, Рик сделал для меня больше, чем кто бы то ни было.
С нашей первой встречи на перекрестье и по сей день он, единственный, заботился обо мне безо всякой на то причины. Ни разу не попросил ничего взамен, никогда не отказывал в помощи.