Лебяжий остров - стр. 6

Ждать не хочет никто до рассвета.

Всё сейчас решено быть должно.

Недоверчиво смолкла дружина,

Неужели товарищ – вражина,

Или кто-то затеял игру,

И скрывается нынче в углу.

Спорят лютичи да волыняне,

Полочане, поляне и чудь,

Ищут вятичи, тиверцы суть,

Ропщут кривичи, уличи, венны. *83

Но решенье не могут найти,

И сомненье осталось в груди.

Заключают Словена под стражу.

Он набычился, хмуро молчит.

Позабыл про нелепую кражу,

Душит душу обида и стыд.

Вспоминает напутствие витязь:

– «Не сдавайтесь, сражайтесь, боритесь.

Как бы ни было вам тяжело,

Громовержец Перун видит зло.

Справедливости молнии вспыхнут,

За добро зазвучат в унисон,

Словно в небе проснется дракон

И на жертву несчастную зыркнет.»

Так, напутствие вспомнив волхвов,

К испытаньям Словен был готов.

Постепенно притих шумный лагерь,

Только трубок дымок по шатрам.

Да тревожила мысль о зигзаге,

Непонятном для чести славян.

Но спустились с небес Сон и Дрёма *84

Захрапел и Фома, и Ерёма. *85

Лишь Словен полон дум о судьбе,

Своей клятве в священной борьбе.

Да о том, что ему не случилось,

На Лебяжий ещё заглянуть,

Словно кто-то закрыл туда путь,

И у Макоши впал он в немилость. *86

Пряха судеб славянского рода

Помогала искателям брода.

На заре лагерь скрылся в тумане,

Звук шагов утонул в пелене.

Два охранника, словно в дурмане,

Неподвижно застыли во сне.

Чернобог появился пред ними, *87

Глянул внутрь глазищами злыми,

И Словена велел отпустить,

А друг друга связать и забыть.

За спасителем скрылся и пленник,

В пелене молча вместе идут,

Не заметны слепцам на посту.

Вдруг Словен осознал что изменник.

Из-под стражи сбежит только враг,

Но не может замедлить свой шаг.

Чернобог рассмеялся ехидно:

– «Ныне честь твоя втоптана в грязь.

Женихом слыл повсюду завидным,

Красовался, как избранный князь.

Зря ослушался слов Данияра,

С Любогневой вы сильная пара.

Отомстят, и не только тебе,

Твоя Ждана погибнет в огне.

Любогнева из рода весталок,

Пряха судеб избрала её

На Гардарики бросить шитьё,

И славян подчинить, как русалок…»

Вдруг росою стал странный туман,

Желислав свой поправил кафтан.

Конец ознакомительного фрагмента.