Лебединое озеро. Повести и рассказы - стр. 2

Несколько раз в свой прошлогодний отпуск, проезжая вечером мимо парка, Краснов видел ручейки нарядных горожан, стекающиеся с разных сторон к подножию холма, поднимающиеся по ступенькам, мимо работающих фонтанов, к театру, и манящие его присоединиться.

Тогда у него не сложилось, но желание осталось и даже укрепилось, благодаря всплывшим из потаённых глубин памяти многослойным обрывкам старинных настроений и эмоций.

Тут было, во-первых, что-то ещё дошкольного времени, когда он любил петь, и мама решила, что сыну надо ставить голос. Вспыхивали на мгновение и рассыпались картинки, где какой-то заслуженный дядька извлекал ноты из пианино, а он пытался их повторить. И где он ждал за дверью, пока дядька поговорит с мамой после прослушивания, уже зная то, чего мама ещё не знала – что у него нет ни слуха, ни голоса. И как хотелось потом петь, а он не мог, потому что люди без слуха и голоса не могут себе это позволить.

Через круг огорчений пробивались картинки, в которых он всё-таки нарушал сложившийся в детстве запретительный императив. Бывало это исключительно в состоянии подпития – давно, когда Краснов выпивал. Для излития переполняющих нутро чувств песня лучше слов, а в пении забывающей о разуме душе вполне достаточно силы голоса и натурального старания. Поэтому, подвыпив и осмелев, Краснов с удовольствием поддерживал запевалу, старательно вытягивая звуки и дыша полной грудью, чтобы не задохнуться, – получалось у него лучше многих.

Ещё в его картинках были вспышки ночных дежурств в московских подворотнях, когда он помогал «держать» очередь за театральными билетами. Благодаря ночным бдениям, малая часть билетов, выделявшаяся для свободной продажи в кассах московских театров, вся уходила студентам соответствующих институтов, наделённых негласным правом. Для этого требовалось контролировать порядок, охранять «правильную» очередь от непонимающих граждан, рвущихся в кассу, и от беспредельщиков из других институтов, силой пытающихся «поломать» её и устроить незаконную свою.

Дежурным за успешное дежурство полагалась пара билетов. Причём, упросив «бригадира», можно было попасть не только в «свой», но даже в другой театр первой категории – в Большой, например, или на Таганку. Но надо было суметь попросить. Перебив отговорки, которые были всегда наготове: «Зачем тебе это? Что там смотреть? Женские ножки – это понятно, но целый спектакль выдержать – на большого любителя. А опера? Что поют? – не поймешь, к чему и о чём. Да и билеты туда могу дать только на балкон последнего яруса, а тут я тебе партер предлагаю, хорошие места – не дури». В итоге репертуар «своего» театра Краснов освоил, а вот в Большом не был, – и жалел потом, что не был, слушая мамины рассказы.