Льдинка. Во власти босса - стр. 34
И я совершенно не знаю, как себя вести: он это сказал про меня, для меня или вообще просто высказал общее суждение, которое и так все знают? Делаю вид, что я не слышала это странной реплики и смотрю на огонь, напрягшись и выпрямив спину.
Жду, когда он дочитает, подпишет эти чёртовы документы и вернёт мне. И тогда я уйду из этого огромного душного дома.
Между тем Толмацкий, словно забыв, что только что говорил, снова начинает шуршать бумагами, и я понемногу успокаиваюсь. Он пьян, ну что же. Ну не будет же он приставать к личному ассистенту своего делового партнёра, ведь так?
Я буквально считаю секунды, поглядывая на настенные часы, и мне кажется, что стрелки застыли, не двигаясь.
Я слышу только тиканье и шелест перелистываемых страниц, пока Толмацкий читает договор, и стук стакана о деревянную столешницу, когда он прихлёбывает из бокала и ставит его обратно.
Весь этот странный день с самого утра и до этого момента кажется мне бесконечным, застывшим одной глыбой, и я уже боюсь, что он никогда не закончится.
— Ну что же, всё верно, — наконец-то заключает мужчина и кладёт бумаги на стол. — Надо подписать. Только у меня нет ручки, пойду принесу, — встаёт он со своего места, и я с облегчением про себя выдыхаю.
Ну всё, пронесло.
Толмацкий выходит из комнаты, и я наконец-то расслабленно откидываюсь на спинку дивана. Всё закончилось. Всё хорошо. Сколько я здесь провела времени? Десять минут? Полчаса? Час? И тут, взглянув снова на циферблат, я понимаю, что я здесь просидела больше часа.
Уже полночь.
— Ну что, детка, может быть, развлечёмся? — вдруг слышу я вкрадчивый голос над самым ухом за спиной и вздрагиваю от неожиданности.
Как он сумел так незаметно вернуться?!
А Эльдар уже совсем рядом, и я чувствую его пальцы у себя на плечах.
— Какая хорошенькая куколка, хочу тебя трахнуть, — бормочет он, и я пытаюсь вскочить, вырваться из его цепких пальцев, но оказывается, это не так-то просто: он очень крепко держит меня.
— Оставьте меня! Я не хочу, — пытаюсь закричать я, но почему-то из горла у меня вырывается какой-то неубедительный мышиный писк.
— Да брось, все вы хотите, — хихикает он противным смехом, и я наконец-то вскакиваю на ноги с проклятого дивана.
Надо бежать поскорее из этого проклятого дома, как меня вообще угораздило здесь оказаться?!
Я делаю шаг, и тонкий каблук моего новенького лабутена увязает в густом ворсе ковра, и я лечу с размаху прямо на пол! Падаю, ударившись затылком о мягкий ковролин и последнее, что я вижу, это оранжевое пламя камина на уровне моих глаз…
— Ну вот и отлично, сучка, — слышу я, очнувшись, глухое бормотание где-то над собой, и пытаюсь понять, где я.