Льдинка - стр. 39

– Хочу их видеть сейчас, ясно? – шиплю я, четко произнося каждое слово.

– Когда Я решу, тогда ты их и увидишь. А сейчас ты ляжешь и будешь отдыхать.

– Не указывай мне, что делать, – тыкаю я его пальцем в грудь. Я едва достаю ему до плеча. Он раза в два крупнее меня. Это безумие с моей стороны злить бегемота, но мне, как оказывается, плевать.

– Черт! Какая же ты…, – не заканчивает он, отходя в другой конец комнаты. Одной рукой он упирается в бок, другой проводит по волосам.

– Кто? Кто я? – кричу я на него. – Раз начал, договаривай!

– Сплошная неприятность!

Я втягиваю в себя воздух. Сжимаю кулачки до боли. Он меня бесит! Какой он мне брат? Дальний знакомый, которого я терпеть не могу.

– Поэтому ты бросил меня сто лет назад? – рычу я. Вот оно! Я сорвалась! Подруга довольна. Она сидит на диванчике, покачивая ножкой. Руки сложены на груди. Она прожигает в Маркусе дыру, так же, как и я. Он даже не удосуживается мне ответить. Я бросаюсь за ним, когда он направляется к двери. – Не смей убегать!

Поздно. Дверь захлопывается перед моим носом. Я хватаюсь за ручку. Заперто! Я бью ладонью по двери и кричу:

– Трус! Сукин сын! Ненавижу тебя!

Хватаю вазу со стола и запускаю ее в дверь. Я готова разгромить все. Ненавижу! Я их всех ненавижу! Оказалось, что ваза была единственной вещью, которую можно было разбить здесь. Я скидываю с себя простыню, потому что она жутко мешается, и расхаживаю по комнате как зверюшка в зоопарке. Я так себя и чувствую. Поднимаю голову и вижу камеру наблюдения. Вырываю ее с корнем и отправляю вслед за вазой. Мне уже легче.

Я хватаюсь за голову. Я схожу с ума. Комната кружится, или я слишком быстро передвигаюсь туда—сюда? Все становится таким нелепым. В ушах шумит, потом удары моего сердца все сильней и сильней. Я делаю шаг. Комната качается. Еще один. Все клонится в стороны. Еще один. Меня накрывает темнота, будто резко погас свет. Я открываю рот. Я хочу кричать. Темнота меня пугает, но она обхватывает меня, льнет ко мне, поглощает все.

***

Странная эта темнота. Вокруг меня будто пение ангелов. Я устремляюсь на их голоса, но никак не могу найти их источник.

Я раскрываю глаза. Снова этот белый потолок. Я поворачиваю голову и вижу Роксану.

– Льдинка, – шепчет она, поглаживая меня по лбу, – ну что ты творишь?

– Ненавижу, – пытаюсь произнести я, но язык еле шевелится. – Ненавижу его.

– Он беспокоится о тебе, – неуверенно шепчет она. Я смотрю в потолок. Не знаю, что я испытываю к нему. Он меня раздражает. Его объятья, может, и были приятны, но это длилось всего несколько секунд. Я не привыкла к заботе, защите. Я сама по себе. Я люблю свободу.