Льдинка - стр. 34
Маркус, вздохнув, выходит, и мы с Роксаной остаемся в тишине.
– Прости меня, – шепчу я и снова начинаю рыдать.
– Тише, Льдинка. Тише, – шепчет Рокси и гладит меня по волосам.
– Освободи меня.
– Я не могу. Кожа еще не зажила.
– Освободи, – всхлипываю я. – Мне… мне страшно быть привязанной.
Из памяти всплывают воспоминания, как мои похитители крутили мне руки веревкой. Еще чуть—чуть, и я впаду в истерику.
– Пожалуйста, – больше вою, чем говорю я.
Рокси отстегивает ремни на руках, и мне становится спокойнее. Я с облегчением делаю глубокий вдох.
Тело неприятно ноет от лежания. Я приподнимаюсь и сажусь, потирая запястья.
– Льдинка, нет, – шикает на меня Роксана. – До крови раздерешь.
– Марианна, – шепчу я. Рокси удивленно на меня смотрит. – Меня зовут Марианна.
– Хорошо, – отвечает неуверенно она и, будто пробуя на вкус, произносит мое имя. – Мариа-а-анна. Красивое имя.
– Спасибо, – тихо произношу я. «Хоть что-то во мне красивое».
– Тебе лучше лежать.
– Я есть хочу.
Меня бросает в жар. Мне стыдно и так больно за свою слабость. Я подтягиваю колени к груди и начинаю рыдать.
– Ты в безопасности, – шепчет Роксана, присаживаясь на кровать. – Все хорошо. Все закончилось, дорогая.
Но я не могу успокоиться. Все плачу и плачу. Такой боли я никогда не ощущала. Не знаю, сколько продолжается мое нытье. Минуту, две, десять, полчаса или час, но Роксана не уходит, гладит меня по спине и волосам. Мы молчим. Она будто знает, что от слов будет мало толку. Наконец, я ощущаю опустошение, равнодушие ко всему. Рыдания дошли до такой степени, что я начинаю задыхаться.
Рокси подает мне стакан с водой и тихонько произносит:
– Пей, Льдинка.
Я подчиняюсь и выпиваю прохладную воду. Она немного сладкая. Я начинаю подозревать, что в ней какое-то лекарство.
– Немного сахара, – будто отвечает на мои мысли она. – Тебе сейчас не помешает.
– Спасибо… за все.
– Я не обижаюсь, – улыбается она. – В обмен я получила прекрасные рисунки с автографом от… как ты там написала?
Это воспоминание вызывает у меня улыбку.
– Виктория Мария Луиза XVI.
Роксана расплывается в улыбке.
– Видела бы ты лицо Маркуса, когда он это прочел, – прыскает она. Я не могу ей не ответить. Мы хихикаем. Мне легче. Я должна держаться за эти воспоминания. Не за те, что остались во мраке, а за такие… светлые, жизнеутверждающие.
– Я принесу тебе поесть. Я быстро вернусь, – она указывает на меня пальцем и строго добавляет, – а ты лежи и не три кожу.
Роксана открывает дверь. Напротив нее стоит Маркус. Видимо, он все время там стоял. Я сдала себя с потрохами. Дверь закрывается, и я облегченно вздыхаю. Сначала наберусь сил, а уж потом… потом я устрою ему сладкую жизнь.