Лайнер вампиров - стр. 25
– Это писал кто-то один и тот же, но разными пастами.
– Вы уверены? – наклонился я.
– У нас матери не носят в сумках ручки с зелёной пастой, вообще, редкая сельская женщина имеет привычку таскать в сумке ручку. А на собрании они обычно расписываются одним пером. Тот, кто писал эту подделку, специально пользовался разными пастами, надеясь нас обмануть, что и почерк разный. К тому же мадам Карякуль и мадемуазель Куркуль никогда не подпишут один и тот же документ. Они старые соседки, люто ненавидят друг друга и пребывают в вечной вражде. Преступник этого не учёл.
– Вы думаете всё же, что мы имеем дело с преступником, а не с обычным клеветником?
– Возможно, друг мой, вполне возможно. Я не дам вам ордера на арест сантехника, но побеседовать с ним стоит. Капрал Флевретти, вы вызвали подозреваемого?
– Обещался быть с минуты на минуту, месье! Я звонил ему, сказал, что у нас в участке прорыв канализации…
– Отлично, не придётся топтаться по улице.
Я удовлетворённо расправил плечи. Но, увы, забегая вперёд, скажу, что допрос сантехника ничего не дал. Он на самом деле заходил на пять минут в детский сад, но не на кухню, а к директору, расписывался в ведомости оплаты за экстренный ремонт трубы в котельной. К тому же во время праздника юбок он вообще отсутствовал в городе. Комиссар развёл руками, никаких улик на честного работягу у нас не было. Остаток дня пришлось посвятить отчётам, писанины у нас хватает.
Вечером, когда я вернулся в гостиницу и уже поднимался по лестнице в свой номер, меня окликнули.
– Месье Брадзинский, это вам. – Пожилая нимфа на рецепции протягивала мне письмо.
Удивлённо обернувшись, я взял конверт. На нём было только моё имя, отпечатанное на машинке. У меня засосало под ложечкой в остром предчувствии чего-то нехорошего.
– Кто его принёс?
– Не знаю, просунули под дверь.
С как можно более беспечной улыбкой поблагодарив любезную женщину, я открыл конверт. «Вы слишком далеко зашли, Ирджи Брадзинский. Если хотите снова увидеть вашу подружку, приходите в заброшенную шахту сегодня в десять вечера. Само собой, один и без оружия. Если условия не будут соблюдены, пеняйте на себя». Письмо было составлено из букв, вырезанных из газеты. Я сразу узнал готический шрифт «Дьявольских вестей Дог’ре». Ноги сами развернули меня к выходу.
– Что-то важное? – спросила вслед любопытная администраторша.
– Да, тётя оставила мне яхту в наследство. Нужно срочно утвердить на неё права.
Быстрым шагом я направился в полицию. Перекинувшись парой фраз с вечно дежурящим капралом (комиссар уже ушёл домой), я сообщил, что хочу посидеть над материалами дела, и углубился в бумаги.