Лайка - стр. 48
Убедившись, – правда, не до конца, – что его тело вполне материально, Никита уставился на свои босые ноги. Его заинтересовало не то, что они почему-то без обуви, хотя это тоже для него было загадкой, а то, как они выглядели. Он помнил свои шершавую подошву ступней, узловатые пальцы с сухими мозолями и, самое главное, толстые ногти на пальцах ног с продольными трещинами и с желтыми пятнами. Никита остригал их по мере роста бокорезами в последние месяцы, так как ни одни ножницы, что имелись в хозяйстве, не брали эти корявые ногти. Сейчас же он смотрел на свои босые ноги и не узнавал их: подошва гладкая с упругой плотной кожей, по бокам ступней нет натоптышей, пальцы ровные, а ногти так просто какие-то атласные. Как будто что-то вспомнив, Никита резко поднес обе свои ладони к лицу и стал вертеть ими перед глазами – тут то же самое: ровные, слегка суженные к кончикам пальцы с исчезнувшими на суставах сухими мозолями; кожа ровная и гладкая, с еле видимой сетью морщин. Но что поразило его, так это опять же ногти: раньше они на пальцах были бесформенные, изогнутые, как когти у птиц, желтого цвета и, плюс ко всему, воспаленные кутикулы, из-за чего снимание шкурок с соболей сопровождался сплошными мучениями. Теперь же Никита крутил вроде бы свои ладони, но они были совершенно другие – такие руки у него были лет тридцать назад!
Рассматривая ноги и руки, Никита с какой-то даже тревогой вспомнил, что у него же рак легких, но почему же в груди ничего не болит, а в горле ничто не давит? Он даже специально покашлял. Обычно, даже глубокий вздох отдавал болью куда-то в левый бок и в затылок, а сейчас даже от покашливания он не почувствовал ничего, – только короткое, слегка вибрирующее, эхо прокатилось по помещению, где он находился и все. Почему-то этот звук привел его немного в себя, и Никита только сейчас заинтересовался тем местом, где он сидел на полу, прижавшись к стене. Он огляделся вокруг, но ничего особенного нигде не обнаружил. Сам зал, весь какой-то обтекаемый, без углов, имел форму круга с уходящим вверх сферическим сводом. И пол, и стены, которые плавно переходили в купол, были будто бы вырезаны внутри огромного камня: нигде никаких видимых швов, трещин, сколов. Не было никаких ни окон, ни дверей, если, конечно, не считать переливающийся фиолетовыми оттенками портал, возле которого Никита сидел. Все еще не уверенный в том, что его руки – действительно его, он потрогал поверхность пола. Чувствительная кожа сразу уловила приятное тепло, исходящее от неизвестного материала, на ощупь похожего почему-то на твердый школьный ластик. Также Никита отметил тот необычный факт, что свет льется не откуда-то от спрятанных светильников, а излучался равномерно необъяснимым способом непосредственно полом, стенами и потолком.