Лайка - стр. 38

Рекс, уже настроившись на выезд в тайгу на охоту, немного озадаченно постоял, вглядываясь в маячащего с той стороны оврага Никиту, и медленно побрел по лыжне к нему, видимо, в попытке уговорить все же выйти на работу. Лайке было неудобно идти по глубокому снегу на склонах балки и потому, поднявшись к хозяину, она решила подойти к нему по стволу сосны, который, судя по всему подчищенный метелью, чуть возвышался над снежным настом темной полоской.

Никита, все еще не определившийся окончательно в своих планах на сегодня, отрешенно наблюдал, как вначале Рекс долго и неуклюже, проваливаясь в пустоты между веток кроны сосны, вскарабкивался на ствол дерева, а потом неуверенно – местами на коре виднелись тонкие слои наледи – двинулся к нему. «Ишь, какой хитрый, – произнес, улыбнувшись, Никита. – Только, смотри, сейчас свалишься и будешь потом долго карабкаться наверх. Ты же собака, а не рысь…» Он не успел закончить свою нравоучительную мысль, как задняя лапа лайки соскользнула, и собака в мгновение ока исчезла из виду. «Я же тебя предупреждал, – сказал Никита, качая головой, – давай, вылезай обратно из сугроба». Он решил, что Рекс снова провалился в полость между ветками дерева, но тут непривычный вой, словно заплакал ребенок, донесся откуда-то из-под земли, почти прямо из-под его ног.

– Это еще что такое? – удивленно прошептал Никита и, поперхнувшись слюной, закашлял. – Вот это настоящее фиаско, как говорит Сашка. Рекс, ты куда провалился, прямо в ад?

Никита сообразил, что под обломками ветвей сосны, то ли за лето-осень, то ли от этого непонятного землетрясения, непонятно как добравшегося в эти места, образовалась яма. Причем, этот провал, судя по испуганному голосу бесстрашного и умного Рекса, имел внушительную глубину. Он осторожно, чтобы самому не оказаться рядом со своей собакой, подошел мелкими шажками, двигаясь вдоль ствола на своих прочных самодельных лыжах, к зияющей черной дыре и, держась за толстый сук, вытянулся над ней, пытаясь рассмотреть масштабы будущей задачи по вызволению лайки из своеобразной темницы. Увидев лицо хозяина, Рекс оптимистично коротко тявкнул в ожидании скорейшего освобождения. Никита больше всего боялся, что пес мог пораниться при падении или же, не дай Бог, сломать себе лапу – это стало бы точно точкой в охоте. Лайка же стояла, насколько он мог рассмотреть в полумраке, уверенно на своих лапах, что успокоило в некоторой степени Никиту. Вглядевшись повнимательней, он, во-первых, отметил, что сам он стоит надежно на самом краю провала и поэтому никуда не свалится, а, во-вторых, что довольно сильно испугало его, Рекс застыл на небольшом, примерно с квадратный метр, уступе, а рядом с ним зияла черная дыра куда большего размера, чем этот козырек. Если на этом уступе, до которого было около трех метров, белел тонкий слой снега, то в этой зияющей темной пустоте не было видно ни единого белого пятнышка. Надо было срочно вытащить лайку, пока та случайно не упала в эту дыру. Никита, одновременно радуясь тому, что Рекс чудом удержался на уступе, и страшно беспокоясь, как бы тот не свалился с этого пятачка, в смятении бросился к нартам за лопатой и веревкой. Он даже свой карабин, чтобы тот не задерживал его никоим образом – дорога была каждая секунда, – закинул на тот обломленный сук, за который он держался, и тут же забыл про него.