Лавровый венок для смертника - стр. 52

– Тогда, как понять?.. Чем могу быть полезен?

– Возможно, мне придется попросить тебя об одной услуге.

– Меня – об услуге? Издеваешься, Рой? – желчно и в то же время растерянно улыбнулся Коллин. – Издеваешься…

– Я свои условия выдвинул и финансово подкрепил, – еще жестче молвил Согред, возвращаясь в свое кресло. – Слово за тобой.

– Что я должен сказать?

– Что окажешь мне небольшую услугу, если таковая мне понадобится, резко подался к нему через стол Согред. – Каковой бы она ни была.

Коллин опустил глаза, затем так же покорно опустил голову. Однако на сей раз отодвигать чек не решился.

– Надеюсь, эта услуга не будет граничить с преступлением?

Вместо ответа Согред зло осклабился. Ему не понятны были терзания человека, который никакому земному суду уже неподсуден.

– Ладно, Рой, сделаю все, о чем попросишь. Потому что это попросишь ты. – Он сунул чек в бумажник и поднялся, намереваясь уйти.

– Первая просьба последует немедленно, – остановил его начальник тюрьмы. – Ты сейчас же приведешь ко мне Томаса Шеффилда.

– Смертника?! – несказанно удивился Стив.

– Все мы смертники, Коллин. И я конечно же помню, что это строго запрещено инструкцией. Но ведь ты делаешь это по приказу начальника тюрьмы, не правда ли? – Коллин кивнул и, болезненно поморщившись, вцепился костлявыми пальцами в живот.

– Зачем он тебе понадобился? – проговорил сквозь стон. – Сходи к нему – и все будет в пределах закона.

– Ты слышал мою просьбу, Стив.

– Как знаешь. Приму лекарство – и сразу же приведу.

– Не афишируя это и не привлекая излишнего внимания. Охраннику объясни, что ведешь его к врачу.

– Не пойму, что ты задумал, Согред, но, ей-богу, мне не хотелось бы, чтобы ты влезал во все это тюремное дерьмо. Даже если речь идет о жизни твоего кумира, писателя Шеффилда.

– Как только отведешь его назад, в камеру, поторопись с чеком на «Странник морей», – прозрачно напомнил ему о договоре начальник тюрьмы.

Когда дверь камеры каземата открылась, Шеффилд поднялся с лежака и уставился на Коллина.

– Это еще не казнь, – небрежно обронил заместитель начальника тюрьмы, остановившись в проеме. – Как и везде, у нас это делают на рассвете.

– Дурацкая традиция.

– По-моему, в вашем романе «Казнь через повешение» процедура сия описана достаточно профессионально.

– Не упоминайте о моих книгах, мистер Коллин, – проскрипел зубами узник. – Сейчас это неуместно.

– Оскорблений вы побаиваетесь больше, нежели жертвы побаивались уготованной вами смерти. – Коллин терпеть не мог писателя-убийцу и никогда не скрывал этого. Самый отпетый уголовник-рецидивист выглядел, в его представлении, куда более человечным, нежели этот, некогда холеный чистоплюйчик.