Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2 - стр. 17

. Неизвестно, обладал ли Лавкрафт сократовской мудростью, а вот Ксантиппа, его жена, считалась женщиной сварливой – знай Соня об этом, вряд ли она решилась бы взять себе такое прозвище.

Совсем другое дело «Кошки» (пятнадцатого февраля) – последнее из этих пяти произведений. Стихотворение, состоящее из шести четверостиший, один из лучших образчиков «странной»[1] поэзии Лавкрафта. Это безумный демонический взрыв эмоций, раскрывающий страшные тайны кошачьих:

Кстати, приятно отметить, что во всех этих стихотворениях Лавкрафт старается избегать стандартных героических двустиший.

Вот и все, что успел насочинять за то время Лавкрафт, писатель, поэт и эссеист. Он явно почувствовал, что настало время положить конец «ежедневному ничегонеделанию в гостях и кафе», к которому его вечно склоняли жившие поблизости друзья. Впрочем, Лавкрафт понимал, что безделье приведет к «смерти интеллектуальной жизни и творческих достижений»^>50. Он приноровился читать в нише для переодевания, чтобы можно было выключить свет в комнате и сделать вид, будто его нет дома. Не всех друзей удавалось надуть таким образом: к примеру, с жившим наверху Кирком Лавкрафт иногда общался посредством стука по батарее, и ему приходилось откликаться на сигнал, когда Кирк точно знал, что Говард никуда не уходил. Задействовал он и еще одну хитрость: встречал гостей в халате, предварительно разложив диван и раскидав повсюду бумаги и рукописи, чтобы у друзей не было возможности надолго задержаться. Ежедневные собрания «банды» Лавкрафт пока не отменял: такое поведение показалось бы чересчур странным, к тому же эти встречи ему действительно нравились.

О своем намерении Лавкрафт сообщил в письме к Лиллиан от двадцатого мая. Сокращению прогулок с друзьями поспособствовало и ограбление, случившееся двадцать пятого мая, ведь у него остался всего один выходной костюм, и он не хотел его изнашивать. Однако спустя месяц, если верить дневнику, его решимость ослабла, и Лавкрафт вновь принялся без конца бродить со своими «ребятами» по городу.

Любительскую журналистику Лавкрафт не забросил. В 1924 году не было съезда ассоциации и выборов, поэтому состав редколлегии не изменился, а Говард остался главным редактором. Во время приезда Сони (июнь – июль) он занимался подготовкой выпуска United Amateur за июль 1925 года, единственного при составе администрации 1924–1925 годов. Лавкрафт уже понимал, что этот журнал станет его прощанием с ОАЛП и с организованной любительской журналистикой в целом (пока в начале 1930-х годов его не привлекут к делам НАЛП), и уйти он хотел с шиком. В период с четвертого по шестое июня Лавкрафт написал несущественное хвалебное эссе «Поэзия Джона Рейвенора Буллена» о творчестве англо-канадского поэта и романиста, который, возможно, в 1920-х годах пригласил его в группу по переписке «Трансатлантический круг». Эссе, правда, вышло только в следующем номере