Размер шрифта
-
+

Лавка Сновидца - стр. 4

Да, есть те, кто считает, что конвейерная сборка портит сны, делает их менее душевными и ламповыми, пусть в отцовской машине даже ламп нет, не говоря о чипах и нормальных экранах. Смотри на цвет шестерёнок, да оценивай ауру! Ауру, блин, рабочего процесса. Но кому это надо, если сон нужен для восстановления, чтобы отключиться и подготовиться к новому дню?

В общем, я решил, что раз с моей фамилией меня в покое не оставят, пойду на практику на фабрику снов. Просто не на свою, пыльную и старую, а туда, где почище и покруче. Повезло, что Абрафо оказался адекватным, несмотря на статусную семейку. Он затащил однокурсника с мозгами на практику к своему отцу.

Не хотелось его подвести, да и место потерять. А всё из-за слишком любопытного Андрея. Красиво светится, понимаешь ли! Он что раньше ни одной машины снов не видел?

– Дементий, прекрати винить Андрея. – Выдернул меня из злых мыслей Аб. – Проблема явно не в его пальцах.

– А в чём же? – фыркнул я, почувствовав лёгкий холодок по спине. Вдруг он на меня думает? – Его любопытство – вполне себе энергетика, причём, высокого порядка. Внёс нестабильность ею – и хана машинке!

– Сновидцы, – покачал головой Абрафо. – Тебе же наплевать на технологию производства. Как ты запомнил про энергетику и её взаимодействие с агрегатами?

– Мне нужно получить работу. – Я пожал плечами. К тому же отец со своими наставлениями в детстве достал, но этого говорить не стал. – А значит я должен понимать, как и что могут сломать те, кто лезет внутрь своими грязными…

Договорить мне не дали – мы приехали. Нас пересадили в кресла-каталки и повезли: Аба в люкс-палаты, а меня – в обычные. Вот и смысл владеть бизнесом, если даже нормальную палату себе и членам семьи позволить не можешь?

Через пару часов, когда меня осмотрели травматолог, хирург и зачем-то педиатр, мне наложили ещё немного противоожогового геля и повезли на операцию. Локальная анестезия, кустистые бровки хирурга из-под маски и шапочки, лёгкий холодок по коже, когда он вскрыл корочку небольшой раны. И глухой стук: врач бросил в чашечку какой-то предмет.

– Похоже на кусок маленькой шестерёнки, зубцов на двенадцать, – сказал хирург, смыв с неё кровь.

– Ага, – безразлично ответил я. – Когда меня выпишут?

– В течение дня понаблюдаем. Если всё будет нормально, к вечеру выпишем, – хирург снял маску, бросил её в мусорник. – А это тебе на память. Говорят, если такие вещи хранить, второй раз не прилетит.

Он положил рыжеватую шестерёнку на салфетку и дал мне.

– Лучше бы она гарантировала приём на работу, – усмехнулся я, но подарок взял. Потом выброшу.

Страница 4