Лавка "Любовные снадобья" - стр. 4
Лиза осмотрелась по сторонам и поняла, что не только одеяло здесь выглядело странно. Все было какое-то... слишком красочное, слишком яркое. Стены окрашены не в привычный больничный тошнотно-серо-сине-зеленый цвет, а переливались цветами и птицами, будто были обтянуты шелковыми панелями с вышивкой ручной работы. Кровать, на которой лежала Лиза, хоть и была не очень широкой, зато сделана была из массивного дерева с резными столбиками по четырем сторонам. На окнах колыхалась легкая, будто сотканная из золотой паутины занавеска, и если бы не многочисленные складочки и сборочки на ней, то Лиза ее бы вообще не заметила — такой она была прозрачной. Да и само окно выглядело странно: рама из светлого дерева, а вверху стекло закруглено и расходится прозрачными лепестками цветка. Лиза такого отродясь не видала. Вообще, нигде, не то что в больничной палате.
Девушка уже хотела соскочить с кровати и посмотреть в окно, за которым раздавался какой-то шум, но тут дверь отворилась, и с порога раздался удивленный возглас:
— Очнулась! Вот те на! А мы уж было подумали, что все — померла!
Перед Лизой стояла дородная женщина в очень странном наряде: длинное бледно-зеленое платье широкой юбкой спускалось до пола, объемную грудь украшали рюши белого кружева. Из-за плеча женщины выглядывали еще две пары глаз, с любопытством взирающих на пришедшую в себя Лизу.
— Простите, — пробормотала Лиза. — А где я?
— В лекарне, милая, в лекарне.
— Где? — не поняла Лиза.
— Да у нас, в Сансторме, где ж еще тебе быть?
— Э-э-э, в Сансторме? — ничего не понимала Лиза.
— Ну да! А я матушка Чаттербокс.
— У нее, видно, от удара память отшибло, — пискнул кто-то, стоявший позади матушки Чаттербокс.
Та обернулась, и женщины, будто забыв о Лизе, начали переговариваться. Видимо, пытались поставить ей диагноз. Посовещавшись, они снова воззрились на Лизу.
— Ты и имя свое не помнишь? — спросила матушка Чаттербокс.
— Почему же, помню. Я Лиза...
— Ох, ну слава тебе, Вечный Пращур! Лиззи Кортни ты и есть. Приехала наконец-то. А мы уж который год ждем.
— Чего?! — Лизе хотелось заорать, потому что, хоть бейте ее, хоть молнией еще раз шпарьте, но она ничего не понимала. Может... Может, она в дурдом попала? Или у нее галлюцинации?
— А мы уж испугались. Месяц назад получили письмо, что ты наконец найдена и вот-вот прибудешь в Сансторм, — заспешила выложить всю информацию одна из женщин, стоявших позади матушки Чаттербокс, — а тут надо же такому случиться: молния в дерево, дерево в карету, животина в овраг, и ты полумертвая! Так, думали, и останемся теперь без любовных снадобий да эликсиров Кортни.