Лавка "Любовные снадобья" - стр. 21
— Тогда объясни, как мне выпутаться из сложившейся ситуации.
— Как-как, — снова расслабилась Корнелия, видимо, решив, что Лиза пока на нее жаловаться не собирается. — Не умеешь колдовать — научись.
— А можно?
— Конечно. Ты же Кортни, вы для этого рождены. Вот попробуй щелкнуть пальцами.
Лиза тут же усердно щелкнула. Ничего не произошло.
— Да ты не просто щелкай, а подумай, что хочешь получить. Только ты не переусердствуй, — поучала ее Корнелия. — Маленькое желание за раз. Поняла?
— Ага, — кивнула Лиза. — Хочу в спальне веселенькие обоины. — Лиза щелкнула пальцами.
— Беги смотри, — ухмыльнулась Корнелия. — Только мыслины-желаньица правильно мыслить надо, а то всяко может получиться.
Лиза уже не слышала Корнелию, и та, поняв, что на сегодня свободна, снова обернулась кошкой и убежала из дома.
— Веселенькие обои, обоины веселенькие, новенькие, сладенькие, — приговаривала Лиза, спеша вверх по лестнице и не переставая щелкая пальцами.
Еще из коридора Лиза расслышала какие-то странные звуки, будто кто-то потихонечку хихикал. Не иначе как рыжая над ней насмехается!
На пороге спальни Лиза встала как вкопанная. Обои преобразились. Не было больше въевшейся столетней пыли и паутины. Со всех стен на Лизу смотрели улыбчивые уродцы: то ли клоуны из цирка, то ли Дамми Симплтоны, большие, маленькие, средненькие, они корчились в смешных позах и строили девушке рожи. А еще они смеялись, тихонечко так, но на-а-агло! В добавок к этому с обоев капала разноцветная тягучая нуга, издававшая аромат конфет и ванили.
— И сладенько, и веселенько, — прошептала озадаченная Лиза.
Ей пришлось еще раз сто щелкнуть пальцами прежде, чем обои превратились в обычные кремовые, с тонкими деревянными реечками, окантовывающими каждое полотно. Красиво получилось, но подушечки пальцев Лиза защелкала до мозолей.
Видимо, она все-таки и правда была одной из колдовниц Кортни, только дефектная, ничего у нее не выходило с первого раза.
Полы Лизе пришлось мыть вручную. Конечно, не как баба Прасковья, задрав к небу пятую точку, но шваброй намахалась изрядно. Зато к тому времени, как на улице стемнело, спальня была готова к употреблению — все в ней сияло.
Сил на то, чтобы преобразить еще и ванную комнату тоже у Лизы уже не было. На ладонях мозоли от веников и швабр, на пальцах — от щелканья.
Несчастным мешком Лиза повалилась на кровать и устало закрыла глаза. Однако уснуть она не могла. Казалось, прямо к лицу ей поднесли люстру на тысячу лампочек — так было ярко. Открыв глаза, Лиза поняла, что все светильники в доме так и горят с тех пор, как их зажгла Корнелия. Тут же девушка вспомнила наглую кошачью ухмылку и слова рыжей: «Гасить будешь сама».