Лавка красоты "Маргаритки" - стр. 36
Наконец, парень смотрит на меня, странно как-то и озвучивает цену, которая уж больно отличается от той, что я себе представляю:
– Пойдём со мной на ярмарку на следующей седмице? – щёки работничка розовеют, а потом бордовым слоем румянца покрываются. Щедрым таким слоем, что любым румянам на зависть.
Впрочем, я отставать от него и не думаю – чувствую, как лицо начинает пылать.
– На ярмарку? – бормочу придушенно. Да и зачем переспрашивать, выразился парень понятнее некуда. Но я всё равно надеюсь, что уши у меня просто заложило, и вообще, ослышалась я.
Да только надежда не оправдывается, она трусливо сбегает, оставив меня наедине с лавиной смущения и удивления.
– На ярмарку, – односложно повторяет Тимоха и головой для верности кивает, чтобы сомнений у меня вовсе не осталось. И пока я молчу, руки его сминают шапку так, что кажется, швы вот-вот разойдутся, не выдержав такой пламенной «любви».
Надо бы отказаться, непременно надо, ни к чему мне сейчас ярмарка, впрочем, против самой ярмарки ничего я не имею, закупить всяких мелочей надобно, но не в компании парня. Не готова я как-то вот так, сразу.
А вместо отказа зачем-то говорю:
– Хорошо.
И только произнеся это, мысленно, со всей силы, отвешиваю себе подзатыльник. Нет, ну это надо? Согласилась она! Чего ради, спрашивается?! Конечно, Тимоха парень неплохой, работящий, не болтливый, и на лицо не дурен, только… А-а-а! Планы у меня! Пусть и не за горизонт сбегающие, а всё ж!
– Хорошо? – бестолково переспрашивает и я силюсь улыбнуться. Выходит, так себе, поэтому просто киваю, не придумав ничего лучше. – Хорошо, – вновь повторяет, но с таким благоговением, что мне за свои мысли даже стыдно стало. Самую малость.
– Тогда я зайду, это… Да? – красноречием парень никогда не отличался, а сейчас вовсе все слова растерял. Хотя сомневаюсь, что и у меня в запасе хоть словечко осталось.
– Угу, – мычу на манер недовольной коровы.
Тимоха, наконец, уходит, то и дело оглядываясь, будто опасаясь, что и я, и дом, вдруг исчезнем. А это ведь было бы прекрасным вариантом – исчезнуть для всех…
И вот что мне теперь со всем этим делать?
Тяжело вздохнув, ухожу в дом и разбираю купленные склянки. Работа отвлекает и мысли понемногу утихают. Не то чтобы все сомнения разом пропадают, но всё куда лучше, чем было.
Ещё с вечера я набрала ромашку на пустыре, за оградой собственного сада, там же нашлась мать-и-мачеха. Шалфей да лаванду пришлось купить на рынке, дорого больно старуха запросила за пять пучков, но я ещё у неё и корешки выторговала, так что теперь и покупать не нужно будет – теперь что шалфей, что лаванда на окошке растут.