Размер шрифта
-
+
Лауреаты Лондонской литературной премии. Альманах-приложение к журналу «Российский колокол» (2015–2019). Выпуск 1 - стр. 33
А он ведь очень много знает.
Он много знает, но молчит…
За время, что тут пробежало,
Успел он повидать немало.
Какие тайны он хранит?
А сколько выдержал он груза?
Кому пришлось его топтать?
Уж он-то смог бы рассказать
Нам о вторжении француза:
Как удалось его изгнать?
Он помнит царскую эпоху –
Нельзя сказать, что жили плохо:
В то время ездили телеги,
Ходили барышни в корсетах…
Возможно, был здесь и Онегин,
А может, Пушкина карета
По этой гулкой мостовой
Возила русского поэта,
Когда писал роман он свой.
Быть может, он служил когда-то
Оружием для пролетариата?
Рабочий, жизнью обозленный,
Кто был до сей поры покорный,
Кидал булыжники в солдата.
Булыжник помнит, как отряды
Шли на войну и на парады.
Он был свидетелем Победы,
Что отстояли наши деды!
Видал он бедных, видел знать,
Но в том нельзя его винить,
Что камень мог бы рассказать,
Но не умеет говорить.
Менялась власть, менялся строй,
Союз Советский уж распался…
А он на гулкой мостовой,
Как тут лежал, так и остался.
Кто знает, сколько пролежит
Простой булыжник из базальта?
Он крепче всякого асфальта,
Пусть двести лет еще лежит!
Помидор-бунтарь
Заточив себя в неволе
Всей судьбе наперекор,
Вырос прямо на заборе,
Словно в клетке, помидор.
Помидор лишь фрукт, не боле…
К людям затаивши месть,
Предпочел не жить на воле,
А с рожденья в клетку сесть.
Выросший среди малины,
Он внедрился в инвентарь.
Помидор – не Чиполлино,
Но с рождения бунтарь!
Быть он съеденным боится?
Или вызов бросил нам:
– Мной хотите поживиться?
Режьте сетку пополам!
Он решил нам не сдаваться,
Уготовив эту месть.
Это ж надо догадаться,
Что его хотим мы съесть!
Начинающий пианист
Сыну Ричарду
Когда играла дочь на пианино,
Сын с восхищением на нее глядел.
Пока не заявил он нам невинно,
Что так же научиться бы хотел.
Теперь и он разучивает гаммы
И не спеша наигрывает ноты.
И нету большей радости для мамы,
Как видеть результат его работы.
Купили им второе пианино,
Стараясь лишних споров избежать:
Одно для дочки и одно для сына,
Чтоб Ричард с Эмили могли на них играть.
Настанет день, когда без страха
Застенчивый и скромный паренек
Сыграет Шостаковича и Баха
И я скажу: «Горжусь тобой, сынок!»
Когда садится дочь за пианино…
Посвящается дочке Эмили
Когда садится дочь за пианино,
Все в шумном доме затихает…
И, как с холста ожившая картина,
Она по нотам классику играет.
Слегка касаясь клавиш черно-белых,
Умело ее пальчики порхают,
Подобно бабочкам меж ягод спелых,
Пыльцу из нот в мелодию вплетают.
Играя, взор она на нас бросает
Сквозь уголки миндалевидных глаз.
Со стороны заметно, как она впадает
В глубокий творческий экстаз.
А звуки льются, нежно проникая,
Страница 33