Латунный город - стр. 79

Ваджед удивленно похлопал глазами.

– Та Муста-Рас? Не он ли кузен королевы?

Али покоробило при напоминании о матери, а его отец нахмурился.

– Он, и я легко могу его представить в качестве покровителя кучки нечистых террористов. Аяанле всегда относились к политической жизни Дэвабада как к шахматной доске, за которой можно весело провести время. Тем более что сами они мирно отсиживаются в Та-Нтри, – он посверлил Каве взглядом. – Говоришь, нет доказательств?

Старший визирь отрицательно покачал головой.

– Никаких, мой господин. Только слухи.

– Я не могу арестовать кузена супруги из-за сплетен. Тем более что моя казна на треть заполнена золотом и солью Аяанле.

– Королева Хацет сейчас в Та-Нтри, – напомнил Ваджед. – Думаете, кузен к ней прислушается?

– О, в этом я не сомневаюсь, – ответил Гасан мрачно. – Уже прислушивается.

Али уставился себе под ноги, пока они обсуждали его мать, чувствуя, как горячеют щеки. Они с Хацет не были близки. Али забрали из гарема, когда ему было пять лет от роду, и передали на поруки Ваджеду, который взялся за воспитние будущего каида для Мунтадира.

Его отец вздохнул.

– Придется тебе самому отправиться туда, Ваджед. Поговори с ней. Я доверяю только тебе одному. Дай ей и всем ее чертовым родственникам понять, что она не вернется в Дэвабад, пока деньги не перестанут поступать в «Танзим». И если она хочет снова увидеть своих детей, пусть делает выводы.

Али почувствовал на себе взгляд Ваджеда.

– Да, король, – негромко ответил тот.

Каве встревожился.

– Но кто займет должность каида в его отсутствие?

– Ализейд. Ваджед будет отсутствовать несколько месяцев, не больше. Будет хорошая практика для принца перед тем, как меня не станет, а этот… – Гасан кивнул на Мунтадира, – …так увлечется своими танцовщицами, что забудет про управление страной.

У Али отвисла челюсть, а Мунтадир рассмеялся.

– О, это больно ударит по преступности. – Его брат хлопнул ребром ладони по запястью. – В самом буквальном смысле.

Каве побледнел.

– Но, король, принц Ализейд еще ребенок. Ему даже до первого четвертьвека далеко. Нельзя же доверять безопасность всего города шестнадцатилетнему…

– Ему восемнадцать, – уточнил Мунтадир с усмешкой. – Что же ты, визирь. Это две большие разницы.

Каве, в отличие от эмира, было не до смеха. Его голос сделался еще более писклявым.

– Восемнадцатилетнему мальчишке. Мальчишке, который, позвольте вам напомнить, однажды устроил публичную порку чистокровному вельможе, точно рядовому шафитскому простолюдину и вору!

– Он и был вором, – оправдывался Али.

Он помнил это происшествие, но не ожидал, что Каве тоже не забыл его. Это произошло несколько лет назад, в первый и последний раз, когда Али позволили проводить патруль в секторе Дэвов.