Латунный город - стр. 54

Он недоверчиво посмотрел на лицедея.

– Ты в своем уме?

Ханно усмехнулся, сверкнув зубами.

– Что стоишь, аль-Кахтани? Если даже шафиту это под силу, то и ты сможешь.

Али засопел в ответ. Он стал вышагивать по краю крыши. С минуты на минуту нагрянут солдаты. Али отошел на несколько шагов, набираясь смелости на разбег перед прыжком.

Это чистое безумие. Он замотал головой.

– Не могу.

– А у тебя нет выбора, – отозвался Ханно абсолютно серьезно. – Аль-Кахтани… Ализейд… – надавил он, когда Али не ответил. – Послушай меня. Вспомни слова шейха. Хочешь дать задний ход? Молить папочку о прощении? – Он покачал головой. – Я знаю Гезири. Преданность для твоего народа – святое дело. – Ханно встретился с Али взглядом. В его глазах явно читалось предостережение. – Что он, по-твоему, сделает, когда узнает, что его предала родная кровинушка?

Я не хотел его предавать. Али сделал глубокий вдох.

И прыгнул.

– Не спи, маленькая воровка. Мы идем на посадку.

Веки Нари отяжелели, будто на них положили мешок дирхамов, но она не спала. Да и как можно спать, когда лишь лоскуток ткани удерживает тебя от смертельного падения? На лету она перевернулась на ковре. Ветер ласково обдувал ей лицо. Предрассветное небо залилось румянцем в ожидании солнца, ночная тьма уступала дорогу розовым и голубым краскам, а звезды подмигивали в последний раз и гасли. Нари уставилась на небо. Ровно неделю назад она точно так же встречала рассвет в Каире, ожидая визита паши, и не подозревала, какой крутой поворот сделает ее жизнь.

Джинн… нет, дэв, поправилась она мысленно. Дара выходил из себя, когда она называла его джинном. Дэв сидел с ней рядом, и горячий дымок от его кафтана щекотал ей ноздри. Он ссутулился, а его изумрудные глаза потускнели и сосредоточенно вглядывались вдаль.

Мой похититель этим утром кажется особенно уставшим. Нари его понимала. У нее тоже выдалась необыкновенная и опасная неделя, и они оба смертельно устали, хотя чувствовалось, что настроенный против нее Дара начинал потихоньку оттаивать. Надменный воитель-дэв и расчетливая аферистка-человек составляли не самую обычную пару. Временами Дару пробивало на разговоры, и, как подружка юности, он засыпал ее вопросами о жизни, начиная от ее любимого цвета, заканчивая тем, какие одежды продают на каирских базарах. А потом ни с того ни с сего вдруг становился угрюмым и нелюбезным, наверное, презирая себя за то, что ему нравилось общаться с нечистой.

Что касается Нари, ей приходилось всячески сдерживать свое любопытство: от расспросов о волшебном мире у Дары резко портилось настроение.