Ласурские хорьки - стр. 44

– Давайте! – обрадовался Дробуш и со всего маха сел на какой-то круглый и плоский камень.

Задачу обдумывать дальнейшие действия тролль с удовольствием оставлял людям и гномам.

– Отсюда нет выхода! – подал голос Йожевиж, вернувшийся к тому месту, куда падал сверху водяной поток. – Только обратно.

– Полезем? – уточнил Дробуш, ерзая на камне, словно что-то мешало ему сидеть.

Гном не успел ответить, потому что под сводами пещеры раздался отчаянный вопль:

– Сейчас же слезь с меня, каменная попа!

– Фуй! – подскочил тролль, потирая означенное место. – Колется!

По поверхности камня сердито заметалась искорка, разбивая слова эхом под сводами пещеры:

– Какого эпоса вы пришли сюда, нижайшие существа, и привели с собой этот кусок глины? Какого эпоса этот кусок угля выбрал именно мою могилу, и какого эпоса он умудрился на меня сесть!

– Боги! – прошептала Вита, невольно взывая к Пантеону.

– Не сметь называть здесь убийц и предателей! – возопила искра. Превращаясь в небольшое пламя, она поднялась с камня и зависла перед лицом волшебницы. – Не сметь произносить здесь запретное слово!

Вителья, вытаращив глаза, разглядывала микроскопического человечка, укутанного в свечение, словно в манто. У него были смешные короткие ножки, толстенькое тельце, украшенное многочисленными цепочками и амулетами, две пары длинных рук, покрытых татуировками, которые Вита из-за мельчайшего размера не могла разглядеть. Но больше всего волшебницу поразила голова, точнее несколько голов, сменяющих друг друга с такой непостижимой быстротой, что девушка не успевала понять, с кем говорит: со свирепым бородатым мужчиной, с черноволосой красоткой, с высокомерной морщинистой старухой, с годовалым ребенком, с мордой, подозрительно похожей на кошачью, или с… серпом луны!

Конец ознакомительного фрагмента.