Ласковый убийца - стр. 82
Мне кажется, что Библия, Коран, Тора и так далее, – это все разные редакции одной и той же книги. Выходит, редактор – профессия из древнейших. Жаль только, что прочесть первоисточник нам так и не довелось.
Кстати, парадоксальная мысль: хороший, увлеченный редактор больше любит плохого писателя, потому что с ним – работы больше. Он берет полуфабрикат и доводит до того состояния, которое сам считает приемлемым – это уже не редактор, а соавтор. Честь ему и хвала! Ленивый и плохой редактор ценит хорошего писателя: несколько сносок на полях, подчеркивание волнистой линией, замечание в скобках (с жирным знаком вопроса) и шесть вычеркнутых предложений – два в начале, два в середине и два в конце; одним словом, работа проделана немалая. Несмотря на ее полную ненужность.
Хочу посоветовать молодому писателю: увидишь на улице редактора – догони, и дай ему пинка!
Бывают размышления вслух, а это – размышления в стол. Их никто и никогда не должен видеть: что я, дурак что ли, портить отношения с редакторами? Ведь, если разобраться, именно они правят миром… Они, да еще корректоры…
В общем, откладываю в сторону дневник. Пора бы взяться за…
"КРОВАВОЕ ЗОЛОТО". НАПЕЧАТАНО НА МАШИНКЕ. ПРОДОЛЖЕНИЕ.
– Харону? – недоуменно переспросил Топорков.
– Ну да, конечно, – закивала Нина. – Помните, как в древнегреческой мифологии: покойнику клали в рот монету, чтобы он мог расплатиться с Хароном – перевозчиком через реки подземного царства мертвых.
– А-а-а, – протянул Валерий, словно бы что-то вспомнил. На самом же деле ситуация все больше и больше запутывалась. Право же, окажись этот Харон агентом "Моссада", и то было бы проще. А тут – какая-то непонятная мифология. – А при чем здесь этот Харон? – спросил Топорков.
Нина развела руками:
– Как раз это и предстоит нам узнать. Думаю, что "Харон" – это ключ к разгадке. Если бы…
Она не договорила. Черный "Мерседес", ехавший впереди, стал резко тормозить и прижимать их к обочине. Валерий мгновенно переменился: молниеносным движением он расстегнул куртку и вытащил из кобуры пистолет. Топорков предпочитал систему "Глок" австрийского производства – у этого оружия масса достоинств: не нужно снимать с предохранителя, не нужно взводить курок, большой магазин – на 17 патронов, и сам пистолет довольно легкий – все панели сделаны из углепластика. У "Глока", по существу, лишь один недостаток – он очень дорогой. Но на оружии, считал Валерий, экономить нельзя.
Левой рукой Топорков сжимал обшитый кожей руль, правой положил пистолет на колени. Не отрывая пристального взгляда от черного "Мерседеса", он нагнулся к Нининым ногам: она вздрогнула от неожиданности и прикрыла колени руками. Стреляный дернул за рычажок, и спинка кресла, на котором сидела Нина, опустилась.