Ласковый убийца - стр. 129
– Послушайте, – разгневанно сказал Кольцов и нервно дернул головой. – Вы пригласили меня поговорить о деле. Я пришел, но вместо делового разговора вынужден выслушивать всякую ерунду. Давайте конкретно: вы будете печатать эти документы или нет?
– Нет, – не оборачиваясь, ответил Ремизов.
– Почему?
Ремизов повернулся и, глядя Кольцову прямо в глаза, медленно отчеканил:
– Потому что вы мне не нравитесь. Потому что не можете внятно объяснить, откуда вы взяли эти документы. Потому что скрываете истинные цели, которых вы хотите добиться этой публикацией. И, наконец, потому, что вы не являетесь самостоятельной фигурой. За вашей спиной кто-то стоит и дергает за веревочки. А вы хотите манипулировать мной. Но быть игрушкой в руках игрушки – это не для меня. В общем, получите и распишитесь, – Ремизов достал из внутреннего кармана злосчастные документы и протянул Кольцову.
Кольцов взял сложенные листы, повертел их в руках, и сунул в задний карман джинсов. Ремизов внимательно следил за каждым его движением.
– Денег не хотите мне предложить? – поинтересовался он. – Сто тысяч, как договаривались.
Кольцов возмущенно фыркнул в ответ:
– Даже не подумаю. Вы и десяти не стоите.
– Как хотите, – Ремизов не отреагировал на его выпад. – Ну ладно, я, с вашего позволения, пойду. От реки очень холодный ветер – боюсь простудиться. Вы тоже долго не гуляйте. Будьте здоровы, – и он пошагал прочь, в сторону Крымского моста.
Кольцов задыхался от злости. Несколько мгновений он смотрел Ремизову вслед, затем ожесточенно плюнул в воду и отправился домой.
Все получилось совсем не так, как он рассчитывал. Он-то ожидал, что Ремизов уцепится за этот компромат, будет стремиться как можно скорее опубликовать его, но не тут-то было: журналист торговался и вообще всячески издевался над Кольцовым. Оказалось, что напечатать подобный материал не так-то просто: нужны либо деньги, либо хорошие знакомства. О том, чтобы потратить на эту статью целых сто тысяч, не могло быть и речи – слишком дорого. Десять – еще куда ни шло. Нет, надо было действовать по-другому. Но как по-другому – Кольцов не знал.
Он пришел домой и долго не находил себе места – не мог придумать, что же делать дальше. Затем немного успокоился и решил не торопить события: совершенно спокойно можно подождать до завтра. Ничего от этого не изменится. А завтра он снова встретится с Надей, поговорит, может, она посоветует что-нибудь дельное. В конце концов, Ремизов не единственный журналист в Москве. Не хочет он – так напишет кто-нибудь другой.
Ремизов же, напротив, остался очень доволен встречей – он добился почти всего, чего хотел: вывел Кольцова из себя, спровоцировал его на поспешные решения и необдуманные поступки, при том, что документы остались в его полном распоряжении. Если бы Кольцов вздумал угрожать или давить на него, Ремизов сразу обратился бы к Берзону: рассказал, что к чему, объяснил, откуда исходит угроза и, скорее всего, получил бы защиту. Словом, Ремизов повел себя правильно и теперь был хозяином положения – по крайней мере, до тех пор, пока эти документы все-таки не появятся в печати.