Лапы волчьи, характер русский - стр. 33
Безо всяких раздумий они помчались в порт.
Пес гонится за ними. Он воет и ревет, как гром, и мороз бежит по коже; но свирепый крик мешает ему бежать. К тому же Балтик и Полкан очень тренированные. Они почти не глядя неслись по улицам, второпях пропускали нужные повороты и едва успевали найти новые. Пес немного подотстал.
Ребята с разгону пролетели мимо нужно пути. Сразу же вернулись. «Комсомолец» уже близко. Но опять возник пес. Он явно сумасшедший: он бежит сквозь грязь, а не обходит ее. Однако для драки с ним внутри чего-то еще не хватает.
В порту очень удачно получилось: пес споткнулся о брусок и покатился кубарем. Балтик и Полкан уже на шхуне. Они очень взволнованы. На всякий случай, они стараются не показываться над бортом.
Пес стал орать на все корабли подряд и занимался этим, пока кто-то из людей не выстрелил (мимо пса). Балтик видел, как бандита отгоняют баграми моряки с других судов. А тот все не успокаивается.
– У атамана Семенова были такие же псы – чуть погодя сказал Нестеров. – Их натравливали на людей. И они могли загрызть любого. Семенов корчил из себя верующего, богоборца, везде наведывался к попам, и считал, что чем скромнее поп живет, тем он праведнее. В конце концов его сателлиты нашли скит посреди тайги, где жил старичок отшельник. Я не знаю, вероятно, он был блаженный. Иначе бы он сообразил.
– И что дальше?
– Скорее всего, он сказал атаману что-то нелицеприятное. Он-то думал, что Семенов верующий офицер, что ему надо помочь покаяться. А тот каяться не стал, просто натравил на старика собак. Его разорвали… страшным образом. Мы тогда дрались с поляковцами и вышли на Семенова совсем случайно, уже неподалеку от океана. Между Семеновым и Поляковым была большая свара из-за царского золота: оно рассеялось по тайге, и все очень хотели прикарманить хоть кусочек. Наверное, там были просто гигантские суммы. Но мы тогда золота почти не искали.
Семенов бандит, и все сподвижники его бандиты. И псы такие же. Выродки, одним словом.
– Зато наши песики – особенные. Полкан, не дергай ванты. Вот так, хорошо. Поздравляю вас, мои приятели, с первым Мая – оно уже прошло, но все-таки вы тоже… трудящиеся. –
Костя гладит Балтика и Полкана. – Они трудящиеся, Сергей Станиславович?
Нестеров кивнул.
На мероприятии в Охотске он разговорился с одним знакомым моряком, товарищем Гостюхиным, который всю жизнь провел на Тихом Океане. У Гостюхина огромный опыт, поэтому он любит иногда критиковать книжных фантазеров. Он не верит в сверхспособности. В лучшем случае, он допускает возможность быстрого резкого напряжения, за которым неизбежно придет истощение. Что там «большая волна»! – даже при простом сильном течении человек не продержится больше 10 минут; после этого его обязательно понесет или затянет.