Лапы волчьи, характер русский - стр. 16
Например, Сыркин говорит по политехнический факультет, об организации заводов и фабрик. «Фа» (очень похожее на «фас») звучит постоянно, но на Сыркина даже не смотрят. Потом Костя начинает говорить об итальянских фашистах.
– Гав-гав-гав-гав-гав! – ребята срываются с места, но в отсутствие явной цели приходят в замешательство. Кого Костя велел атаковать?
– Народ, тише! Разошлись. Про фашистов вам не нравится? Не нравится, да.
– Гав! – Балтик с Полканом постепенно догадались, что один и тот же звук в разных ситуациях означает разные вещи. Это кажется им удивительным, и даже непостижимым.
Чтобы разогнать сомнения, они грызут старые подметки.
– Погода не лучше?
– Нет.
Ветер гнал с моря гроздья липкого снега (вероятно, в память о прошедшей зиме). На вантах быстро росла бахрома, поэтому Нестеров решил ждать окончания непогоды.
На горизонте море стало светло серым и почти сливалось с небосводом. Накатили волны, и на какое-то время море казалось черным. А затем снова сделалось серым, и снова пошел снег.
– Мы немного закопались с реями.
– И теперь тоже копаемся! – проговорил Климчук. – Теряем время. Чего ради тогда мы так скоро ушли из Петропавловска? Могли б уже выйти на Командоры.
– На Командорах нет портов. А переждать такую погоду лучше все-таки не в море. Или я не прав?
Климчук пробубнил что-то.
Он сам затянул историю с доставкой брусьев, потом несколько раз придирался к качеству работ. Он не стал спорить, но говорить вслух слова согласия ему не хотелось. Ведь он знал, как вести себя, если корабль вдруг окажется под бурей. Конечно, сейчас буря холодная…
Расставаясь с Дальним Востоком, зима создала хороший буран. Миллиарды снежинок закружились в буйном танце, на бегу превращаясь в белые цветы, похожие на хризантемы. Цветам не было конца. Они росли, росли, множились, без листьев и стеблей, появлялись сразу готовыми. Очень скоро палуба, а за ней и вся шхуна потеряли свой цвет. Все теперь абсолютно белое. Белые гирлянды повисли на вантах и реях, сползали по мачтам. Перед килем, на берегу возникло целое озеро студеных сливок, из которых, правда, не получится сметана. Снег метет и сразу же тает, новые полотна ложатся почти в воду. Команде велели не покидать корабль. Климчук решил один раз сходить по важному делу, но уже в порту он дважды провалился и сильно вымок. Снег не пощадил ни сапог, ни усов. Отважный боцман выплыл, и более того, добрался до дома, где жил один из заказчиков. Но больше в такую погоду выходить не захотелось.
Сыркин безвылазно сидел в своем кубрике, и практически не выходил в кают-компанию. Если мимо пробирался Черепенников, Полкан с Балтиком начинали громко рычать, а стоило тому сказать что-то с «фа», как его сразу же облаивали. В звуке «фа» есть какой-то указатель на врага. Иначе почему катастро-фа? Это слово произносят с явной горечью или ожесточением, иногда – спокойно. Вероятно, «фа» не всегда враг. Поэтому когда Нестеров говорил «фа-ктически» или «про-фа-нация», ребята молчали.