Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце - стр. 24
Ярослава Ивановна, махнув рукой, оставляет свои воспитательские замашки. С улыбкой наблюдает за нами. Терпеливо ждет, пока мы попрощаемся.
– Так, вы не балуйтесь, – стараюсь подкрутить строгость в своем голосе на максимум. Судя по смеху няни, получается неубедительно. – А вы… если что, звоните. Как обычно. Подниму трубку, несмотря ни на что, – напоминаю ей.
– Злоупотреблять не буду, Константин Юрьевич, – оценивающим взглядом пройдясь по мне, она смахивает что-то с лацканов пиджака, приглаживает их, а потом поправляет воротник.
– Вы будто и моя нянька. По совместительству, – ухмыльнувшись, приобнимаю ее в знак благодарности.
– Да вам бы она тоже не помешала, – тянет с непонятной мне тоской. Списываю ее тон на усталость. – Не нашли никого мне в помощь? Девочки растут, такие непоседы. Я не успеваю за ними.
– В процессе, – отстраняюсь. – Ищу. Я бы определил их в частный детский сад, но сами понимаете…
– Нет-нет, – активно размахивает руками. – Кто там за ними следить будет и питание контролировать? Замучаетесь сыпь выводить и скорую вызывать. Тьху-тьху, не дай бог, – суеверно сплевывает через плечо.
– Обещаю, я активно займусь поиском подходящей кандидатуры, – в сотый раз говорю, но не выполняю.
– Ой, – закатывает глаза. Не верит. – Идите уже. На работу опоздали, – буквально выталкивает меня из дома.
Ухмыльнувшись, спускаюсь с крыльца. Направляюсь к парковке – и уже через пару минут выезжаю за ворота, которые автоматически закрываются позади моей машины.
Собираюсь вырулить на дорогу, но перед капотом внезапно появляется чей-то силуэт. Вырастает из ниоткуда, чуть ли не бросается под колеса. Резко торможу и чудом останавливаю машину в нескольких сантиметрах от тупорылой самоубийцы.
– Придурочная, что творишь? – толкнув дверь, выкрикиваю грубо. – Цела?
– Цела, – бубнит в ответ, поднимает какие-то свертки и выпрямляется, отряхиваясь.
Предстает передо мной во всей, мать ее, красе.
Лучше бы сдохла. Хотя тогда бы меня посадили – и мои лучшие ребята не отмазали бы. Нельзя. Пусть живет, но как можно дальше от нас.
– Даша? – уточняю, до последнего надеясь, что она – плод моей воспаленной фантазии. Страшный сон. Галлюцинация.
– А говоришь, не узнал, – тянет уголки губ вверх. Дрожит. Часто дышит, перебирает свои пакеты пальцами и хлопает ресницами.
Боится. Но делает шаг ко мне.
В глазах слабый фитиль. Разгорается с каждой секундой, пока я молчу.
Даша тоже не спешит продолжать разговор. Выбирает стратегию. Оценивает риски. Думает, с какой стороны подобраться ко мне.
Она всегда была умной стервой. На глупую я бы не взглянул. А на этой – сломался.