Лапландцы. Охотники за северными оленями - стр. 20

Если рассмотреть этимологию финского слова «Лапландия», то можно обнаружить, что Саксон отождествлял земли скридфиннов с самым безлюдным краем Европы. Постепенно названия «финны» и «скридфинны», несмотря на их различное произношение, уступили названию «лапландцы». Мы обнаруживаем его уже в очень древних записях, например в некоторых рассказах Клавдия Клава и Мишеля Бегейма. Народная фантазия дала и другие, иногда странные названия этому северному народу, разумеется, ему самому неведомые. Некоторые из этих названий совершенно непостижимы. Старые, забытые тексты содержат такие названия, как «гимантопы», киноцефалы[2], биармы. Последнее, по общему признанию, содержит явный намек на страну медведей, если мы проследим истоки его в шведском языке. В Средневековье у самих лапландцев были столь же неправдоподобные представления о своих далеких предках: будто у них была только одна нога, как у вымышленного Унипеди[3], обнаруженного в какой-то туманной Америке викингами; или будто у них был всего один глаз между бровями, как у Полифема. Может показаться совсем уж удивительным, что Манкер буквально в 1945 г. расшифровал легенду, рассказанную ему несколькими лапландцами в деревне Туорпон, в которой миф о Полифеме применялся к древнему персонажу в лапландской мифологии. Считалось также, что маленькие северные люди были не кем иным, как потомками тех гномов, которыми германский фольклор населял густые леса Центральной Европы. В течение длительного времени было немало тех, кто отождествлял их с улда – чистыми духами скандинавских легенд. Так или иначе, внешний мир начал проявлять к лапландцам интерес, нарушив их длительное одиночество на безграничных просторах севера.

Конец ознакомительного фрагмента.