Ланкастеры и Йорки. Война Алой и Белой розы - стр. 6
Северян и южан считали двумя различными народами, причем южанам приписывали бóльшую ученость и более высокий уровень образования, цивилизованность, склонность к измене и предательству, даже трусость и говорили, что они скорее напоминают гомеровского героя Париса, нежели мужественного Гектора. Северян же полагали дерзкими, горделивыми, жестокими, воинственными, охотно прибегающими к насилию, алчными, грубыми и неотесанными. Они имели печальную славу отъявленных грабителей, несомненно, из-за своего дикарского образа жизни, ибо если южане наслаждались роскошью, то северяне, испытывая вечную нужду, влачили жалкое существование. В итоге южане боялись северян в той же мере, в какой северяне негодовали на южан.
Как и сегодня, язык был представлен в форме местных диалектов, однако в XV столетии они отличались друг от друга настолько, что даже жители Кента и лондонцы с трудом понимали друг друга. Общество было обособленным и замкнутым, характеризовалось специфическими локальными чертами, а тогдашние англичане именовали своей «страной» управляемое местным феодалом или королевским шерифом графство, в котором жили; англичан, проживавших за пределами этих графств, они считали иностранцами.
Большинство путешественников, прибывавших в Англию из континентальной Европы, отмечали белоснежную, словно алебастр, оттеняемую нежным румянцем красоту и обаяние англичанок, а многих поражала их дерзость и готовность сделать первый шаг. Богемский путешественник Николай Поппель обнаружил, что «стоит только их желаниям пробудиться, как они обращаются в истинных дьяволиц». Впрочем, и его, и других чужеземцев восхищал английский обычай целовать знакомца в уста вместо приветствия: «В Англии рукопожатие, принятое в прочих странах, заменяют лобзанием».
В XV веке Западная Европа считала себя единой сущностью, а связующим началом выступала Вселенская католическая церковь и философия божественного миропорядка. Всякий, кто жил на исходе Средневековья, придерживался глубоко укоренившегося мнения, что общество также устроено Господом во благо человечеству, и эту концепцию божественного миропорядка принято было представлять в виде иерархической пирамиды, вершину которой образовывал Господь Вседержитель, ярус непосредственно под ним занимали монархи, далее, на нисходящих ступенях, располагались аристократы и князья церкви, рыцари и мелкопоместные дворяне-джентри, юристы и представители различных профессий, торговцы и йомены, а основанием пирамиды служила огромная масса крестьян. Любому человеку та или иная ступень в этой иерархии отводилась при рождении, и счастлив был тот, кто не подвергал сомнению свое место в жизни.