Лан-Эа, властитель небес. Том второй - стр. 18
– Познакомьтесь, Лан-Эа, – заговорил Ананта Дэви, моментально отвлекаясь от брата верховного правителя людоящеров, и Туви, наконец, утерев мои ноги, убрал от них руки, но так и не поднялся, замерев подле меня на корточках, пригнув еще сильней голову. – Сие долгий срок веремени, бывший для вас на слуху, амирнарх Великого Вече Рас, Раджумкар Анга Змидра Тарх, – добавил он, впрочем, его изучающий взгляд сразу с амирнарха вернулся на меня, очевидно, пытаясь понять, что мне обобщенно известно. А ступающий к нам Раджумкар Анга Змидра Тарх широко растянул свои толстые, красные губы в улыбке, точно знал меня много колоходов, али даже более того, и слегка кивнув, произнес:
– Доброго времени суток, ваше великолепие! Вельми… вельми рад узреть вас. И, так молвить, воочию познакомиться.
– Да и я тож, – откликнулся я, однако, не демонстрируя подобной радости, толком его и не зная. И потому как плывущее от Ананта Дэви волнение стало и вовсе тягостным, торопливо передернул плечами, рывком смахнув с них материю (полностью меня просушившую) вниз, резко развернулся к ним спиной, да сделал два шага вперед. Я замер обок стоящего Дона, прикрытого его ратниками сзади, и протянул руку к нему. Миг спустя опершись ладонью об подставленное им запястье, да сомкнул глаза, стараясь, справится с вибрацией кожи на плечах и вовсе мощно затрепетавшей.
– Что случилось Лан-Эа? – послышался беспокойный голос Ананта Дэви, и вновь волна его напряжения ударилась о мои плечи, словно он не мог держать себя в руках, или наша связь с ним усилилась.
– Вы скажите? Вы, Камал Джаганатх… вы так напряжены, что ваша тревога ударяет по мне, – отозвался я, ощущая, и, то за долгий срок впервые, что не могу справиться с волнением, кое стало теперь ощущаться вибрацией и в лодыжках, и в прахар полосах, с очевидностью, сейчас нуждаясь в перстах Никаля. И посему, чтобы не допустить сеянья вируса задышал глубоко и продолжительно всей поверхностью своей кожи. Секундой погодя услышав, как шумно проиграл, что-то на струнах гуслей по велесвановски Арун Гиридхари, и хотя сурьевич ему не ответил и так понял, что первый попросил второго успокоиться ради меня. И, видимо, эта поддержка негуснегести возымела действие. Ибо, когда я сдержал дрожь прахар полос и ноги мои вновь обрели крепость, а я сам, открыв глаза, и отпустив поддерживающую меня руку Дона, развернулся, Ананта Дэви хоть и глянул встревожено на меня, но данное беспокойство было наполнено лишь участием. Посему он в следующий момент мягко мне улыбнулся, своим безгубым ртом, и с той же нежностью своего довольно-таки мощного голоса сказал: