Лампа паладина - стр. 4
В данный момент я, как обычно, окаменела на месте и только пялилась на эту жуть, выглядывающую из газет.
– Что это? – страшным голосом спросила мама, повернувшись ко мне всем корпусом.
И, поскольку я молчала, потому что язык прилип к гортани, мама добавила в голос децибелов:
– Что это за гадость, я тебя спрашиваю? Что ты притащила? Отвечай, не стой столбом!
Ну, можно было бы все отрицать. То есть твердить, что понятия не имею, что это, что мне завернули в той галерее, то я и принесла. Время позднее, галерея закрыта небось, да нам все равно нужно идти на день рождения. Так что разбирательство автоматически переносится на завтра, а завтра, как говорится в одном фильме, будет завтра. То есть до завтра еще нужно дожить.
Но вы не знаете мою маму. Нервы у нее гораздо крепче моих, она не купилась бы на мое отрицание и выбила бы признание минут через двадцать. Так что у меня не было шансов.
– Ты можешь внятно объяснить, что случилось? – Теперь мама стояла напротив меня и смотрела прямо в душу, и глаза ее напоминали дула пистолета.
– Цы-цыганка… – неуверенно пробормотала я, – да нет, не может быть, я же все время держала пакет крепко…
– Ты? – Тут же взвилась мама. – Да ты голову свою крепко держать не можешь! Ну какая еще цыганка?
Пришлось рассказать ей все в подробностях – как меня остановила цыганка, схватила за руку, заговорила зубы, несла какую-то чушь и зачем-то подменила пакет. Но зачем она это сделала, я не понимаю, наверно, думала, что у меня там, в пакете, что-то ценное…
– А как же! – вставила мама деревянным голосом. – Цыганки, они сразу видят, какую дуру легче всего обработать.
Вряд ли цыганка посчитала найденную в пакете вазу чем-то ценным, тут же подумала я, но благоразумно промолчала. Мама между тем набирала обороты.
– Господи! – воскликнула она, театрально воздев руки к потолку. – За какие грехи ты послал мне эту тетеху и растелепу? Ну взрослая же баба, тридцать лет скоро, а попалась в элементарную ловушку. Да про этих цыганок я, сколько себя помню, слышала, что как увидишь их – так нужно бежать, ни в какие разговоры с ними не вступать, вообще не останавливаться!
Ага, подумала я, куда бы я побежала, если вокруг толпа, а цыганка эта вцепилась в меня как клещ?
– Ну ничего, ничего нельзя доверить! – горестно причитала мама. – Ну элементарную вещь и то не может сделать! Нет, нужно было самой съездить в эту галерею.
Вот и съездила бы утром, когда народу в транспорте поменьше, и забрала бы сама эту чертову вазу, тут же подумала я, но вслух, разумеется, ничего не сказала, удержалась в последний момент.