Ламбрант и Казначей бесовских пороков - стр. 48

С этими словами она ударила желтоглазого парня пистолетом между шеей и плечом. Тот пошатнулся и рухнул на ступеньки.

– Какой адрес?! – потребовала рогатая женщина, склонившись над корчующимся врагом.

– Первомайская 50, квартира 36, – без колебаний сообщил нуллюм, болезненно морщась от удара.

«Монахиня» повторила адрес в свой мобильник.

– Ты далеко от этого места? – уточнила она уже по телефону. – Мирон, ты слышишь?

– Слышу… и вижу. Здесь «скорая помощь» с двумя бойцами экзархата, – поведал бес с золотым лицом, сидя на пассажирском кресле «Газели». – У них кого-то ранили…

– Забирай оракула, – приказала Герда. – Увидимся в моей прозекторской.

– Ты сейчас не шутишь??? – оживился Мирон, потирая обшарпанные золотистые рога. – Там же экзархат!

– Делай, что я говорю, плевать на экзархат!..

Микроавтобус заехал во двор обеспокоенной девятиэтажки как раз в тот момент, когда из крайнего подъезда выносили окровавленного Канунина. Двое санитаров оказались отнюдь не бесами. А вот один вооружённый гридь выглядел устрашающе, держа наперевес автомат. Впрочем, именно на него и наехал фургон с «золотыми» рогатыми мужчинами. Выезд «скорой помощи» был перекрыт. Весьма опрометчиво оставлять с экстрасенсом единственного охранника. Видимо, остальные занимались поисками Молохова.

Мирон выпрыгнул из кабины и направил пистолет на сбитого солдата. Тот испуганно открыл рот, залитый собственным гематитом, отчего золотолицый пожалел его. Он лишь подобрал автомат и обернулся на испуганных санитаров.

– Грузи его к нам, мы быстрее довезём, – скомандовал бес с обшарпанными золотистыми рогами. – Живо!

Смертные вздрогнули, однако последовали приказу странного молодчика с пистолетом. Тот действительно выглядел специфично в длиннополой куртке, покрашенной во что-то золотое, и в таких же сверкающих джинсах. Даже ботинки на широкой подошве излучали блеск благородного металла.

Гридь, вдруг осмелев, попытался дотянуться до ножа в своём кармане, но услышал затвор пистолета.

– Я ведь знаю, куда стрелять, – пригрозил Мирон, нависнув над раненым собратом. – Просто не хочу…

Повторять не потребовалось. Солдат вернул руки к голове, прекрасно понимая, что лишаться жизни из-за какого-то экстрасенса совершенно бессмысленно. Золотолицый вновь улыбнулся, жестом велел санитарам отойти к палисаднику и вернулся в кабину микроавтобуса.

Герда получила на телефон сообщение с фотографией окровавленного Степана. Тот уже лежал на носилках в салоне «Газели». Молохов, заметив это, горделиво усмехнулся.

– Вот видишь, я не соврал, – подметил он, приподняв свои руки, скованные золотистыми наручниками. – Может, отпустишь меня? Обещаю, больше не буду лезть к вашим…