Ладанка Жанны д'Арк - стр. 31

Я выглянула в одно из них и увидела огромный зал с колоннами и очень высоким сводчатым потолком, который галерея опоясывала на большой высоте, как церковные хоры – внутреннее пространство храма.

Зал оказался полон людей. Все это были мужчины в темных костюмах и одинаковых масках – такие же козлиные морды с узкими бородками, какие я видела уже не один раз. Они переговаривались, и гул этих разговоров я слышала через окна галереи.

Посреди зала находилось возвышение наподобие алтаря, накрытое золотистой парчой, и мой взгляд почему-то все время возвращался к нему. Около алтаря стояла огромная скульптура – бронзовый лев, изготовившийся к прыжку.

Вдруг разговоры стихли, словно по команде, и в зале наступила тишина. Вдруг прозвучал гулкий, протяжный, раскатистый удар гонга. Гудящий звук прокатился по залу, постепенно затихая, и тут же на смену ему пришла тревожная, резкая и торжественная барабанная дробь.

Головы всех присутствующих повернулись в одну сторону – в конец зала. Я посмотрела туда же и увидела восемь человек – мужчин все в тех же одинаковых костюмах и козлобородых масках, – которые медленно шли, держа за ручки резные позолоченные носилки.

На них лежала та самая девица, которой только что на моих глазах делали татуировку, а потом облачили ее в золотистую тунику и расшитое цветами покрывало.

Мужчины с носилками медленно подошли к алтарю и остановились, поставив их на пол. Невидимые барабаны смолкли. В зале снова воцарилась напряженная, торжественная тишина.

Вдруг откуда-то из-за алтаря появился еще один человек – не в темном костюме, как все остальные, а в длинном, до пят, белом балахоне, какие, должно быть, носили языческие жрецы. Лицо его скрывала такая же, как у остальных, козлобородая маска. Только у него она сверкала, словно была сделана из чистого золота.

Впрочем, возможно, так оно и было, сейчас я готова была поверить во все что угодно.

Невидимые барабаны снова выбили короткую тревожную дробь и замолкли.

Человек в балахоне подошел к носилкам, поднял руки, так что широкие рукава упали, обнажив худые смуглые предплечья, и провозгласил громким певучим голосом:

– Дева Жанна, восстань!

– Восстань! – повторили за ним все присутствующие, как дети за Дедом Морозом на новогоднем представлении.

– Дева Жанна, восстань! – повторил жрец, и остальные присоединились к нему.

Он третий раз повторил свой призыв – и тут девушка на носилках поднялась во весь рост.

Как и прежде, движения ее были медленными и механическими, как будто она не живой человек, а заводная кукла, движущийся манекен.