Лаций. В поисках Человека - стр. 23

Она сдержалась, чтобы не развернуться и не убежать, поприветствовала их, просто склонив голову, – слегка деревянно. Произнести хотя бы слово оказалось выше ее сил, поэтому она ограничилась тем, что разглядывала их одного за другим, ожидая, пока они соизволят представиться. Ничего подобного не произошло; после минутной неловкости одна из женщин повернулась к Отону.

– Так это все, что от нее осталось?

Отон собрался было ответить, но повернулся к Плавтине, которая отступила на шаг. Этот голос! Она не могла забыть его слегка металлическую тональность и то, как резко он чеканил, почти рубил слова, словно само общение требовало усилий – словно оно было излишеством по отношению к тишине.

– Флавия?

Она завороженно смотрела на нее. Флавия: больше, чем подруга. Даже больше, чем сестра. Теперь Плавтина узнавала и ее черты, преображенные, похорошевшие до абсурда: ее тонкое сухое лицо, отмеченное слегка высокомерной скованностью, на котором в далеком прошлом читалось стремление к самой строгой логике. Конечно же, Плавтина ее не узнала. У нее в памяти осталась внешность автомата, восковая кожа и механические жесты, а не это гибкое, стройное тело, поэзию форм которого подчеркивала густая темная шевелюра. Плавтина ощутила укол досады, и женщина это поняла. Угловатое лицо ее бывшей наперсницы с большеватым ртом расплылось в улыбке. Возможно, с налетом меланхолии.

– Я счастлива, что что-то осталось от моей подруги. Но мне сложно себе представить ваш способ существования.

Импульсивным жестом она протянула руку к Плавтине и положила ей на плечо. Потом поднесла руку к ее лицу, легко приласкала его. На контрасте с ее собственной кожа автомата казалась холодной, слишком гладкой и лишенной недостатков, отмечающих живое, чувствительное и уязвимое тело, беспрестанно меняющееся из-за невидимой работы миллионов клеток. Плавтина подумала о собственных руках, на которых начинали проявляться легкие мозоли. Ее захлестнуло тревожное одиночество. Богиня резко развернулась к Отону.

– Двор захочет определиться относительно природы этого существа.

– Этот вопрос, – возразил он, – не должен становиться нашим приоритетом.

– И все же, – вмешался другой автомат, – эта проблема не должна мешать нашим планам.

Он был так же высок, как Флавия и Отон, его красота – еще более чрезмерной, волосы – такие светлые, что затмили бы шевелюру самого Гелиоса. Он стоял рядом с другим существом, казавшимся его точной копией в женском обличье.

– Познакомьтесь, это Альбин и Альбиана, мои союзники, – сказал ей Отон.

Они не удостоили ее ответом. Отон продолжил, широко улыбаясь: