Лабиринт Ванзарова - стр. 26
– Ты усомнился в умственных способностях жены?
– Родион! Что ты себе позволяешь?
– Прости, Борис. А кто эта гадалка?
– Какая гадалка? Ты перепутал: у нас фокусник.
– Барышня, которая называет себя мадам Ленорман. Откуда она у вас в доме?
Дипломат легкомысленно пожал плечами.
– Может, Лизина подруга или жена кого-то из чиновников.
– Нет, она не знакомая твоей жены.
– Почему так уверен?
– Гадалка, приглашенная твоей женой, нагадала бы мне скорую свадьбу.
– Да, на такую хитрость Лиза способна, – не подумав, брякнул Борис Георгиевич, но быстро нашелся: – А что она тебе нагадала?
– Пустяки, что же еще. Отчего Ленорман сбежала, пока меня пытали под елкой?
– Не имею понятия… Неужели сбежала?
– Трудно предположить, что она пряталась в спальне твоей жены, когда гости разбирали подарки.
Борису Георгиевичу не хотелось решать глупейший вопрос: кого и зачем пригласила жена. Он нашел выход:
– Дамы тебя не должны интересовать. Ты приглашен сегодня на семейный ужин.
– Борис, я не уверен…
– Отказы не принимаются, – отрезал старший брат, представляя, что придется ему пережить, если Елизавета Федоровна не найдет за столом жертву, намеченную в женихи. – Сам понимаешь, нельзя разрушать мечты юной барышни. Особенно с таким приданым. Даешь слово?
Умолчав обещание, Ванзаров обнял брата, будто прощаясь навсегда.
Он вышел на Таврическую.
Мороз стоял пеленой, словно скрывал будущее. Как предвещание оракула, туманное, лживое, обманчивое. Ванзаров глубоко вдохнул чистый обжигающий воздух. Он нарочно не обернулся и не взглянул на соседний дом, который виднелся лепным фасадом. С этим домом было связано слишком многое. Ни к чему ворошить сгоревшие угли…
Ванзаров поднял глаза на сверкающие окна квартиры брата, в которой продолжалось веселье. Следовало проявить настойчивость и поискать гадалку. Разузнать, кто она такая, кто и зачем ее пригласил. Конечно, предсказание карт могло быть совпадением. Случайностью. Догадкой. Или шалостью. Странно другое: откуда карты узнали то, что Ванзаров скрывал последние восемь недель? Откуда эдакая прозорливость?
Раздумав возвращаться, он направился к Суворовскому проспекту, где был шанс найти извозчика. Чиновник сыска уже неприлично опаздывал на службу.
Под Рождество есть дельце куда выгодней, чем торговля дровами. Ради него Спиридонов набил пять возов елками, купил патент на торговлю и встал на Сенатской площади. Товар выставил в лучшем виде: каждое деревце воткнул в снежный холмик, ветки нижние подрубил, примятые расправил, верхушки выпрямил – стоят, красавицы. Глаз радуется. Сейчас деньги рекой потекут. Спиридонов уже кошель приготовил.