Лабиринт Просперо - стр. 37

Я не мог разобрать точных слов, но призвал на помощь мою тонкую интуицию, закрыл глаза, расслабил мышцы спины, немного запрокинул голову назад и представил, что я знаю этот язык, я могу его понимать, я впитываю слова, как ветер. Я слышал об этой интересной методике, но никогда не пользовался ей. Теперь же настал шанс применить ее в действии. Я точно поступил по инструкции. Стоять с закрытыми глазами оказалось не так просто, мне потребовалось широко расставить ноги, чтобы удержать равновесие. Но как только баланс был достигнут, я смог сосредоточиться на разговоре.

Не прошло и мгновения, как вдруг я осознал, что понимаю, о чем идет спор. Нет, слова для меня по-прежнему были не ясны, но смысл стал отчетлив и прозрачен, как будто я наблюдал чужую жизнь через тонкий тюль, который смазывает общую картину, но показывает все контуры. Это было восхитительное чувство, дорогая Агата, чувство победы разума над несовершенством человеческой природы. Но не буду слишком гордиться, чтобы вы не подумали, что я хвастаюсь. Скромность – моя вторая натура. Между тем спор шел серьезный. Изложу вам так, будто я и в самом деле обладаю искусством мгновенного перевода.

Господин Веронин обвинял дочь в неблагодарности, что родители часто себе позволяют. Марго отказывала ему в том, что он был для нее хорошим отцом. Она резко заявила, что будет вести себя так, как считает нужным, и ему недолго осталось над ней властвовать. Кажется, она хотела немедленно покинуть этот пансион.

Господину Веронину пришлось взывать к ее разуму и чувству долга, которое должно быть развито у каждой дочери. В ответ он получил жесткий и язвительный ответ, смысл которого сводится к тому, что «не тебе меня учить».

Господин Веронин с отеческой мягкостью стал убеждать дочь образумиться, что возымело некоторое действие. Марго уменьшила пыл, став куда более сдержанной. Но при этом не сдвинулась со своих позиций. Кажется, она обещала совершить какой-то поступок в самое ближайшее время, и отец ей в этом не сможет помешать. Господин Веронин пошел на попятную, что для родителя является большой ошибкой, стал соглашаться и уговаривать не спешить с каким-то неразумным поступком.

Марго, совершенно овладев собой, говорила ровным голосом. Смысл сказанного был тот, что она сама будет принимать решение, как ей поступать. С этим она выскочила из пансиона, громко хлопнув дверью. Бедному господину Веронину оставалось только кашлять в одиночестве. Вслед за тем появился кто-то из его родственниц, вероятно, высунувшись из своего номера: я услышал застенчивый женский голос. Видимо, поединок с дочерью истощил запас мягкости несчастного Веронина, и он довольно грубо прикрикнул на женщину. После чего я вынужден был вернуться к себе.