Лабиринт призраков - стр. 120
Размышляя о Росиито и о том, что великодушные люди как редкий вид фауны находятся на грани вымирания, Фермин дошел до Французского вокзала. Заметив, что слепой Диего собрался сворачиваться, он припустился к нему бегом.
– Господи, Фермин, я думал, в такое время суток ты не даешь скучать своей супруге! – воскликнул Диего. – Опустошил запасы «Сугуса»?
– До нуля.
– Есть лимонный, ананасовый и земляничный.
– Пусть будет лимонный. Пять пакетиков.
– И один – в подарок от фирмы.
Фермин заплатил за покупку, не забыв о чаевых. Диего не считая ссыпал монеты в кожаную сумку, которую носил на поясе по примеру кондукторов трамваев. Фермина поражало, как Диего понимал, надули его или нет. Он никогда не ошибался. Диего родился слепым и под несчастливой звездой, как какой-нибудь курсант-пехотинец. Жил одиноко в комнате без окон в пансионе на улице Принцессы. Его лучшим другом был транзисторный приемник: слепец слушал трансляции футбольных матчей и новости, немало его веселившие.
– Пришел поглядеть на поезда?
– Куда денешься от старых привычек, – произнес Фермин.
Он посмотрел вслед слепому Диего, спешившему в свой пансион, где его не ждали даже клопы, и подумал о Бернарде, сладко спавшей в теплой постели и благоухавшей розовой водой. Фермин засобирался домой, но не устоял перед искушением войти внутрь огромного станционного крейсера, храма во славу пара и железа, куда он ступил в далеком 1941 году, вернувшись в Барселону. Фермин был уверен: судьба, помимо того что обычно норовила нанести удар в спину порядочному человеку, по возможности оставив его без штанов, любила устроиться на железнодорожном вокзале в минуты отдыха. Ведь именно на перронах начинаются и заканчиваются романы и трагедии, совершаются побеги и возвращения, исчезновения и предательства. По сути, вся жизнь представляет собой вокзал, где человек садится – или его вынуждают сесть – не в тот вагон.
Подобные мысли глубиной с чашку кофе посещали его, как правило, поздно ночью, под утро, когда тело от усталости больше не могло пошевелиться, однако мысли в голове вертелись, как волчок. Решив сменить стариковскую философию на спартанский комфорт деревянной лавки, Фермин прошел к сердцу вокзала – под арочные своды перрона. Изогнутые формы явно были использованы хитроумным архитектором с намеком, что кривая судьба родом из Барселоны.
Усевшись на лавку, Фермин развернул пастилку «Сугуса» и отправил ее в рот. Блаженствуя в кондитерском раю, он рассеянно смотрел на рельсы, которые тянулись вдаль и растворялись в темноте. Вскоре Фермин ощутил легкую дрожь под ногами и увидел луч прожектора паровоза, прорезавший ночную мглу. Через пару минут поезд приблизился в облаке пара к вокзалу.