Лабиринт Минотавра. Герои, боги и чудовища - стр. 16

Персея едва удержалась на ногах, но все-таки удержалась, а потом она отправилась прочь, боясь, что кто-то здесь ее застанет, и не понятно было, как себя вести в таком случае и что делать?

Напрасно убеждала она себя, что надо передохнуть, а там все само переменится. Что-то ей подсказывало, что ничего не переменится, что он так и будет засыпать с одной, а просыпаться с другой, потому что ему плевать на все. И даже не важно, кто там с ним оказался на самом деле. И даже не видит он, кто с ним там спит, тот, кто греет всех, на себя не оставляет ни времени, ни сил. И наверное, она должна гордиться тем, что он женился на ней, но на душе было темно и скверно, ничем гордиться не хотелось. Она стала посмешищем даже для своих служанок, а как с этим можно было жить дальше?

№№№

Заснуть Перса так и не смогла и понять не могла, как она дошла до жизни такой.

– Как я могла верить в то, что он устоит перед ней, а Эрида не добьётся своего, – говорит она матери, как только та появилась у нее в покоях.

Она говорила и не могла остановиться, потому что думала, что если замолчит, то сразу умрет, и мир рухнет в тот миг. И по виду Персы сразу поняла, что той все прекрасно известно. А она – то надеялась, что это как-то можно будет от нее скрыть. Ничего никак не скроешь, не стоит и надеяться на это. И тогда она проявила всю твердость, да и заявила:

– А что с ним станется, твоего Лучезарного на всех хватит. Не всем, правда, так повезло, как тебе, но ты останешься его женой навсегда, а они будут только любовницами. Он взял в жены тебя, а не их, вот с этим тебе и остается жить и не тужить. Это твоя судьба.

Из слов матушки было понятно, что будет еще кто-то, но точно ли она это знала или только предполагала. Хотя какая разница, она и сама не сомневалась в том, что ее сестра не первая и не последняя прыгнула в кровать ее мужа. Но почему пусть и ради Лучезарного ее предает родная сестра? – вот что ей было очень трудно понять.

Матушка решила, что она со своими откровениями все-таки переборщила и заговорила о другом. Надо было как-то оправдать своего любвеобильного зятя. Ведь они бессмертны, и все будет длиться долго.

– Да и не знал он ничего, Клименте удалось его провести. Ты же знаешь, как она хотела этого, а когда хочется, то все сбывается.

– А может он и сам хотел быть проведенным, и ему все равно с кем в кровать ложиться, – не сдавалась Персея.

– Ты должна опасаться женского коварства, мы всегда умнее и проницательнее мужей наших, – не отступала и не сдавалась матушка.

Наверное, она знала, о чем говорит, и Персее надо было успокоиться, хотя бы ради малышки, которая только что появилась на свет, но как же трудно было это сделать.