Лабиринт Медузы - стр. 48
Зато про убийства и несчастные случаи на острове инфы в Инете было завались. Здесь Юна почти ничего не придумала. Для кладоискателей и авантюристов всех мастей остров уже больше века являлся настоящей Меккой. А для многих из них и могилой. Их тела находили на берегу иногда с признаками насильственной смерти, но чаще – без. Неизменным оставалось лишь одно – лица. Почти все очевидцы в один голос утверждали, что на лицах несчастных застыло выражение неподдельного ужаса, словно бы перед смертью они увидели нечто очень страшное. Дальше мнения интернет-пользователей расходились. Страшные убийства приписывали и обитающему поблизости маньяку, и пиратам, и инопланетянам, и морскому чудовищу, обосновавшемуся где-то в подземном лабиринте. Вот только ни одно из этих предположений не выдерживало ни малейшей критики. К концу своих изысканий Иван пришел к выводу, что на самом деле смертей на острове было не так и много, а все остальное – это лишь ловкая мистификация, попытка не подпустить к вилле «Медуза» и острову чужаков. Оставался вопрос, кому и зачем все это нужно, и Иван надеялся найти на него ответ. Должен же он как-то развлекаться в этой глуши.
Увлекшись своими почти детективными изысканиями, он едва не пропустил ужин. Но, похоже, в доме Агаты совместные ужины были обязательными, за присутствием на них всех приглашенных Тереза Арнольдовна следила лично. За Иваном точно следила, потому что прислала горничную с напоминанием.
Как же ему не хотелось! И не из-за скучного официоза, присущего подобным мероприятиям, а из-за особенной, гнетущей какой-то атмосферы. Словно бы их всех согнали на реалити-шоу и заставляют действовать по указке невидимого режиссера. Или видимого? Может быть Агата тем самым режиссером? На какие чудачества способна богатая, как Крез, все еще красивая, но смертельно больная женщина? И кто такая Доминика?
Про Доминику подумалось совсем неожиданно. Целый день не думалось, а тут вдруг. Наверное, потому, что они не виделись с прошлого вечера, а сейчас им вновь предстояло встретиться за одним столом. Про остальных Иван знал хоть что-нибудь, а эта люмпен-девочка по-прежнему оставалась загадкой. Причем, кажется, не только для него, но и для всех остальных.
На сей раз за столом не было табличек с именами гостей, все привычно расселись по своим местам. Ника-Доминика вошла в гостиную без опоздания. На сей раз на ней не было ни безвкусного розового платья, ни кричащей бижутерии. Сегодня она могла бы сойти за одну из тех, кто занимает место за этим столом не по милости Агаты, а по праву рождения. Длинное платье из струящейся ткани непонятного, не поддающегося анализу цвета, то зеленого, то синего. На ногах не туфли на высоченных каблуках, а нечто невесомое, из множества тончайших серебристых ремешков. На шее – какое-то странное украшение в виде крупного серебряного диска. Не то микросхема, не то лабиринт – одним словом, сплошной авангард и креатив. Неизменным оставалось лишь ее лицо – по-прежнему бесцветное, почти лишенное красок, навроде карандашного наброска. На лице этом выделялись лишь глаза. Могли бы выделяться, если бы Ника-Доминика воспользовалась косметикой. Но она не воспользовалась. И про то, что мимические мышцы даны человеку не просто так, она, похоже, даже не догадывалась. Ивану снова показалось, что он смотрит не на живую девчонку из плоти и крови, а на статую. Весьма интересную, весьма креативную, но все же статую.